Мне повезло: я всю жизнь рисую!

Конечно, плакаты эти проходили цензуру. Сначала в самом «Боевом карандаше», а потом их возили утверждать в Ленинградский обком партии, в отдел пропаганды, и т. д. Там делали разные замечания, поправки, иногда, вообще, браковали, но в общем — раз в месяц или в два плакаты выходили, и жить было можно.

Там был худосовет. Смотрели композицию, рисунок, шрифт и т. д., был и представитель отдела пропаганды обкома — некто Николай Яковлевич Борисов, невысокий, весь как на шарнирах такой шутник, из Белоруссии, кокетничал, повторял, что знает еврейский язык. Знал выражение «бикицер». Я думаю, что в годы репрессий — он был матерым охранником, но скрывал это. Иногда забывался и проговаривался: «…когда я служил на севере…»

Он регулярно делал замечание: « — А вот этот человек похож на свастику», а поскольку на наших плакатах часто были нарисованы бегущие, то хулиган от милиции, то граждане от хулиганов, а силуэт бегущего человека действительно похож на свастику, то у него всегда был повод сделать замечание.

Ко всем плакатам подбирался эпиграф из поэзии и выступлений, чаще всего из Хрущева, благо он в своих речах любил «острить», цитировать пословицы и поговорки и т. д.

Потом это всё везли утверждать в обком, там часто вообще браковали, оказывалось, что за это время сменились указания.

Например появились «совнархозы», и поэт Романов, написал под Маяковского—

«Бюрократы, лейте слезы!

В строй вступили совнархозы!»

Потом почему-то довольно быстро эти совнархозы отменили и мы предложили сделать другой плакат

«Бюрократы, лейте слезы!

Наебнулись совнархозы!»

Но вообще мы любили ходить на эти худсоветы, они проходили раз в неделю, вечером, в издательстве, на Исаакиевской площади, потом мы шли в сосисочную на Невском, у Московского вокзала и пили пиво, и ели вкуснейшие сосиски. Потом гуляли по Невскому, по «Бродвею» — так называли главные улицы почти во всех городах. «Прошвырнуться по Броду». В кино видели — этот Бродвей, но и во сне мне не снилось, что я когда-нибудь буду по нему идти, просто так. Там, на углу Невского и Литейного жил «Мопс» — обаятельнейший Лёва Поляков, он умел гасить все конфликты мирно. На «Брод» я ходил регулярно, там все встречались, ведь дома никто не мог видеться, все жили в коммуналках, да и еще в одной комнате. Но зато в центре, в 15 минутах ходьбы от Невского.

Иногда, нас, молодых художников да и «взрослых» тоже посылали на разные конференции, собрания и т. д., чтобы мы своими юмористическими плакатами украшали фойе залов, где проходили эти собрания. Мы рисовали доброжелательные шаржи на выступающих, иллюстрировали «смешные» примеры недостатков, и т. д., поэты писали смешные стихи.

Всем было лестно, чтоб шарж на него висел в Таврическом дворце, например.

Но были и обиды. Например, артист Татосов, знаменитый пародист, потребовал снять очень смешной шарж на него, где он был нарисован в виде попугая. Скандал учинил и режиссер Товстоногов, и потребовал снять и его шарж, где он был нарисован с десятью ногами, и десятью руками, и были такие стихи:

«Превращение ТовстоногогоТо в сторукого,То в стоногого!»

ГЕОРГИЙ ТОВСТОНОГОВ

Эти замечательные стихи относились к тому, что режиссер ставил спектакли, кинофильмы, разные эстрадные постановки и т. д., все это было замечательно остроумно нарисовано. Текст написал поэт Дмитрий Толмачёв, который создал бессмертный русский перевод «Сильвы», его «Красотки, красотки, красотки кабаре вы созданы лишь для наслажденья…» написанный в 1930 году поют и до сих пор, и

«…Без женщин жить нельзя на свете, нет!..

В них солнце мая,

В них любви расцвет!..»

(Кстати, и «Марицу» тоже он перевёл. Я эти оперетты видел в эвакуации, в Красноярске.

Он был высочайшего класса профессионал, еще в 20-е годы работал в ТРАМе (Театр рабочей молодёжи). Подписи сочинял мгновенно. Очень смешные, остроумные.

НАХОДЧИВЫЙ ГАГА

ГЕОРГИЙ КОВЕНЧУК (ГАГА)

Был в Ленинграде коллектив художников и поэтов «Боевой Карандаш». Он выпускал небольшого формата юмористические плакатики на внутренние и международные темы.

Кроме этого он делал листовки для ГАИ, для пожарников, для медицинского управления, тоже юмористические, на заданные заказчиками цены.

Плакатик на тему «Много пожаров возникает, когда пьяные засыпают с папиросой» сделал мой друг, замечательный художник Георгий Васильевич Ковенчук, которого с детства все звали Гага.

На худсовете плакат и стихи поэта Романова очень понравились, и соавторы поехали в пожарное управление — получить одобрительную подпись от заказчика. Заказчику тоже плакат очень понравился, особенно стихи.

Замечательно, очень здорово, очень смешно, выразительно, лаконично, прямо как у Маяковского:

Ночью пьяный лёг Иван

С папиросой на диван.

В результате утром рано

Ни Ивана, ни дивана!

«Замечательно, просто замечательно!..» Вдруг он задумался… «лёг Иван…», Иван…»

«Знаете, не очень хорошо получается, …лёг Иван, как-то получается обобщение, русский Иван»… «Не очень хорошо. Подумайте ещё…»