Мне снится нож в моих руках

Эти слова были как клинки в мою грудь. Я услышала, как кто-то хихикает и огляделась, ожидая увидеть, как на меня смотрят насмешливые глаза. Люди пялились – но не на меня. На Кортни. Наши однокурсники шептались, глядя, как она пошатывается. К моему удивлению, выражения их лиц добрыми не были.

Они не на её стороне.

Я расправила плечи.

– Мне смириться? Мой бойфренд из колледжа изменил мне с тобой, женился на тебе, и десять лет спустя ты всё ещё этим хвастаешься. Мне тебя жаль, Корт. Как мало всего случилось в твоей жизни, что ты до сих пор этим озабочена?

Шёпот стал громче; мне послышалось, что кто-то тихонько смеётся. Глаза Кортни широко раскрылись. Её опущенные вдоль тела руки тряслись, и она сжала их в кулаки, чтобы унять дрожь. Она точно только пьяна? Ко мне вернулись слова Минта: «Она вся не своя – наверное, из-за Эрика». Нет, я видела, что происходило что-то другое. Это был нечестный бой. Но мне так отчаянно хотелось её победить, хоть раз в жизни, что я продолжила.

– Кто-то однажды сказал мне, что под всей этой дизайнерской одеждой и склочностью ты – всё ещё стеснительная маленькая девочка, которая очень хочет, чтобы её любили. Мне кажется, я наконец-то это вижу. Всё хорошо, Кортни. Мы понимаем. Можешь перестать бросаться на людей.

Никто уже не пытался спрятать смех или шептаться. Я услышала, как по толпе прошлось моё имя.

Её лицо стало таким же алым, как её платье. Вместо того, чтобы ответить, она наклонила голову и ломанулась через толпу, заставляя их её пропустить. Минт пошёл за ней, оставив меня одну, но это не имело значения, потому что после короткого тяжёлого молчания кто-то смутно знакомый – может быть, Бриттани Ловел, из «Пи Фи» – отсалютовала мне стаканом, и я подняла стакан в ответ. И тут меня окружили смеющиеся, поддерживающие люди. «Джессика Миллер, это было ужасно смешно. Джессика Миллер, ты такая смелая. Кортни столько лет ужасно себя вела; ничего другого она не заслужила».

Это была сцена прямо из моих фантазий о встрече выпускников; так близко к тому, о чём я мечтала, что проживать её в реальности было сюрреалистично.

К моему удивлению, Минт пробился обратно через толпу, и все отступили, бессознательно реагируя на силу его присутствия. Он положил руку мне на пояс, прижал меня к себе; его губы коснулись моего уха, когда он зашептал. Я закрыла глаза. Это было как во сне.

– Извини, что так вышло. Кортни надо побыть одной. – Он поднял голову, поймал мой взгляд, и моё тело взорвалось миллионом искр, которые разбежались в ночь, будто светлячки. Это была старая магия. Его притяжение, как гравитация. – Пойдём поговорим?

Моё внимание привлекло движение у Минта за спиной. Это был Куп; он выходил из шатра, один, Каро нигде не было видно. Куда он собрался? Светлячки разлетелись от дурных предчувствий.

Я посмотрела на Минта. Он был так близко – до боли прекрасный, будто принца, которого я придумала бы себе в четырнадцать лет. «Золотой мальчик», первый парень, которого я любила. Я так сильно хотела это мгновение, так много раз проигрывала его в воображении. Это было как искупление, как речитатив у меня в ушах: «Ты была права. Ты была права. Ты была права».

Потом я посмотрела на Купа, как он удаляется в тень деревьев, его плечи сгорблены от напряжения. Ничего хорошего это не обещало. Минт или Куп?

Глава 16

Один год после колледжа

Минт собирается сделать предложение. Я чувствовала это всеми фибрами души. Весь прошедший после выпуска год я стремилась пересоздать саму себя, жить дальше после того, как пути, на которые я думала, что попаду после колледжа, внезапно закрылись передо мной на выпускном курсе. Мне приходилось искать новую карьеру – как раз когда рынок труда посыпался для всех в стране; подстроиться под пустоту, оставшуюся на месте моей семьи, удержать остатки «Ист-Хаузской семёрки». Целый год Минт был моей единственной радостью.

Начиная с дня, когда он появился у меня на пороге через неделю после смерти Хезер. Он упал на колени, искренний от боли и благодарный за то, что я жива, а Хезер нет, и такой полный вины за то, что так подумал. Моё, тоже виноватое, сердце растаяло. Я похоронила свои предательства и наши отношения стали сильнее, чем когда-либо. В то время, как остальные наши друзья стали отдаляться, мы держались друг друга, не разлей вода.

Смерть Хезер была как огромная пропасть, прошедшая через наши жизни и источающая несчастье. Я хотела, чтобы всё снова стало нормально, хорошо и к лучшему.

Я хотела жить в солнечном свете.