Мо

Почти все лаборатории тоже были под его контролем. Боевики – хорошие ребята, его проверенная и тщательно отобранная команда выручала всегда. Но он должен был знать, что и где брать, и хотя бы в общих чертах понимать, как это работает. Или как может сработать в дальнейшем. Многие часы Алекс проводил с профессорами и учеными, некоторые из них смогли доступно объяснить непрофессионалу свои, нередко безумные, идеи. С годами он начал больше разбираться, искал не просто ресурсы, а материалы с определенными параметрами, «под заказ». В этот раз они привезли многое, требовалось все обсудить с профессором, подписать бумаги для передачи материалов. Несмотря на полную цифровизацию, некоторые добытые трофеи передавались только под личную подпись. Беглым взглядом Алекс окинул лабораторию, отметил, что прибавились новенькие – интерны, как он их называл. Три парня, две девушки. Вообще команда была в основном мужская, физика и химия женщинам давались плохо. Вот в медицинском корпусе женщины встречались чаще, хотя и там науку в основном двигали мужчины.

В небольшой лаборатории у иллюминатора сидела новенькая, он особо не рассматривал, привык, что беглого взгляда достаточно для того, чтобы сделать выводы. Да и времени при его работе на долгий осмотр нет, начнешь рассматривать детали, останешься без конечностей или с очередной дырой в теле. Зашитых дыр у него было много, Алекс уже перестал их считать. Но пока проносило, Антон говорил, что он родился в рубашке. Алекс и сам со временем стал в это верить, слишком часто баловала его судьба. Некоторые после первой же вылазки попадали в отсек инвалидов без рук или ног. Тема инвалидов была предметом постоянных споров с Антоном. Вчерашние соратники Алекса или его подчиненные оказывались за бортом жизни, как космический мусор, сильно покалеченные вообще быстро умирали под чутким наблюдением врачей, Станция не могла тянуть на себе всех безногих и безглазых. Те, кто поживее, обслуживали Станцию, те, кто поумнее, шли в программисты, немногие могли переквалифицироваться в пилотов, если позволяли протезы и соображала голова. Но большинство покалеченных военных все равно шло в утиль. Станция забирала любые ресурсы, из которых возможно было извлечь энергию, мощные сопла извергали огонь днем и ночью. Обычное население было не в курсе проблемы, отсек с инвалидами располагался отдельно. Антон считал, что простым обывателям незачем знать, какой ценой даются трофеи и победы, да и рекрутов новых не наберешь с такой безногой историей. Смотритель вообще был тонкий психолог, умело разводил и в нужный момент объединял людские потоки, нутром чуял, когда населению нужен праздник, а когда надо затянуть гайки, что можно озвучить, а о чем лучше промолчать. И народ его боготворил, люди пели гимны, плакали от радости и рукоплескали до покраснения ладоней. А вот в части судьбы инвалидов Антон пока был несгибаем: только полная изоляция от общества для сохранения душевного покоя остальных подопечных.

В общем, Алексу беглого взгляда хватило. Девочки не ученые, толку от них будет мало, максимум лаборантки, а вот к ребятам надо присмотреться. Та, что у окна, выделялась, несмотря на безликий серый комбинезон. Среднего роста, тонкие руки, узкая спина, русые волосы собраны в хвост. Порода другая, надо запросить характеристику, может, генетика неплохая, и надо ее отправить в селекционный отсек. Такой как раз недавно создали для выведения отдельной человеческой породы, покрасивее и поумнее остальной массы. Антон дал распоряжение, чтобы всех наиболее удачных особей мужского и женского пола отбирать для селекции, он любил такие эксперименты. Хотя, глядя на лаборантку, Алекс понял, что та не выживет среди отобранного материала, цинизма у нее не хватит для таких дел. Многие не выдерживали, вечная беременность, постоянные роды, некоторые женщины начинали рефлексировать по поводу отобранных детей, заканчивалось все истериками и суицидами… Он поморщился. Нет уж, пусть Антон сам разбирается со своей идеей создания идеального человека, у Алекса другие задачи. Ничего страшного, будет еще одна бестолковая лаборантка.