Моби Дик

To all this I joyously assented; for besides the affection I now felt for Queequeg, he was an experienced harpooneer, and as such, could not fail to be of great usefulness to one, who, like me, was wholly ignorant of the mysteries of whaling, though well acquainted with the sea, as known to merchant seamen.	На все это я с радостью согласился, ибо, помимо той привязанности, которую я теперь к нему испытывал, меня поддерживало еще сознание, что Квикег - опытный гарпунщик и поэтому в плавании незаменимый товарищ для такого человека, как я, совершенно несведущего в тайнах китобойного промысла, хотя и неплохо знакомого с морем, насколько это возможно для моряка с торгового судна.
His story being ended with his pipe's last dying puff, Queequeg embraced me, pressed his forehead against mine, and blowing out the light, we rolled over from each other, this way and that, and very soon were sleeping.	Окончив свой рассказ с последней затяжкой, Квикег обнял меня и прижался лбом к моему лбу, после чего мы задули свечу и вскоре уже спали, откинувшись друг от друга по обе стороны кровати.
CHAPTER 13. Wheelbarrow.	Глава XIII. ТАЧКА
Next morning, Monday, after disposing of the embalmed head to a barber, for a block, I settled my own and comrade's bill; using, however, my comrade's money.	На следующее утро, в понедельник, сбыв одному цирюльнику бальзамированную голову в качестве болванки для париков, я уплатил по своему счету и по счету моего друга -воспользовавшись для этого, однако, деньгами друга.
The grinning landlord, as well as the boarders, seemed amazingly tickled at the sudden friendship which had sprung up between me and Queequeg-especially as Peter Coffin's cock and bull stories about him had previously so much alarmed me concerning the very person whom I now companied with.	Как веселился наш ухмыляющийся хозяин, а с ним и все постояльцы при виде той внезапной дружбы, которая завязалась у меня с Квикегом, ведь несусветицы и небылицы, рассказанные Питером Г робом, раньше очень сильно напугали меня и настроили против того самого человека, с которым я теперь сдружился.
We borrowed a wheelbarrow, and embarking our things, including my own poor carpet-bag, and Queequeg's canvas sack and hammock, away we went down to "the Moss," the little Nantucket packet schooner moored at the wharf.	Мы позаимствовали у кого-то тачку и, погрузив на нее свои пожитки, в том числе мой жалкий саквояж, а также парусиновый мешок и свернутую койку Квикега, покатили прочь к пристани, откуда отходил "Лишайник" -маленький нантакетский пакетбот.
As we were going along the people stared; not at Queequeg so much-for they were used to seeing cannibals like him in their streets,-but at seeing him and me upon such confidential terms.	Мы двигались по улицам, а прохожие с изумлением глазели на нас, и не столько на Квикега - потому что к людоедам в этом городе привыкли, - сколько именно на нас обоих, поражаясь нашей с ним близости.
But we heeded them not, going along wheeling the barrow by turns, and Queequeg now and then stopping to adjust the sheath on his harpoon barbs.	Но мы не обращали на это ни малейшего внимания - мы шагали вперед, по очереди катили тачку и останавливались время от времени, чтобы Квикег мог поправить чехол на лезвиях своего гарпуна.
I asked him why he carried such a troublesome thing with him ashore, and whether all whaling ships did not find their own harpoons.	Я поинтересовался, зачем он на суше носит с собой такой неудобный предмет - разве на всяком китобойном судне не достаточно своих гарпунов?