Мобильность и стабильность на российском рынке труда

Scott D.M., Coomes P.A., Izyumov A.I. The Location Choice of Employment-based Immigrants among US Metro Areas // Journal of Regional Science. 2005. Vol. 45. № 1. P. 113–145.

Simon J. The Economic Consequences of Immigration Ann Arbor. The University of Michigan Press, 1999.

Tomaskovic-Devey D. The Gender and Race Composition of Jobs and the Male/Female, White/Black Pay Gaps // Social Forces. 1993. № 73. P. 45–77.

Глава 10

Мобильность социального самочувствия россиян в 2000–2014 гг.

10.1. Введение

Предшествующие главы данной книги были посвящены различным аспектам мобильности индивидов на российском рынке труда, таким как перемещения между состояниями занятости и незанятости, между рабочими местами, профессиями и отраслями и т. п.

Субъективная мобильность, т. е. изменение представлений о своем благополучии и месте в обществе, представляет собой еще один важный угол зрения. Несмотря на то, что одни и те же факты могут по-разному отражаться в восприятии конкретных людей, именно субъективные представления в конечном счете определяют то, как они себя ведут и какие решения принимают. Согласно одной из наиболее знаменитых формулировок этой причинно-следственной связи, принадлежащей социологам Уильяму и Дороти С. Томас, «если ситуация воспринимается как реальная, то она реальна по своим последствиям»¹ [Thomas &

Thomas, 1928]. Показатели стабильности или изменчивости тех или иных самооценок людей сами по себе предоставляют важную информацию об экономических, политических и социальных процессах, которые сложно отследить напрямую при помощи лишь объективных данных [Veenhoven, 2001]. В этом заключается их особая значимость.

При изучении показателей социального самочувствия, как правило, анализируются средние значения, характерные для различных категорий и групп населения. Однако в таком случае мы фиксируем лишь некий наблюдаемый «уровень воды», ничего не зная о том, из каких подводных течений он складывается. К примеру, если средние самооценки населения страны устойчивы во времени, означает ли это, что индивидуальное восприятие также не изменяется? Их стабильность может являться результатом суммирования полярных самооценок, носителями которых в разные периоды времени могут выступать абсолютно разные группы.

Интерес к изучению мобильности индивидуального самовосприятия приводит нас к рассмотрению траекторий социального самочувствия. Под последними здесь будут пониматься совокупности самооценок одних и тех же людей в разные моменты времени.

Для России исследования подобного типа ранее не проводились. При этом понимание особенностей самовосприятия населения в нашей стране имеет особую значимость. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что на протяжении большей части 2000-х годов средние самооценки населения в целом оставались на достаточно низком уровне, несмотря на развитие экономики и различные социальные преобразования [Российская идентичность в социологическом измерении, 2007; Андреенкова, 2010]. Притом, даже самые благополучные слои населения демонстрировали более низкую удовлетворенность жизнью, чем жители западных стран в схожих обстоятельствах [Андреенкова, 2010]. Определенное улучшение средних самооценок наметилось лишь в 2010–2014 гг. [Тихонова, 2015а].

Вопрос о том, какие индивидуальные траектории лежат в основании этого низкого среднего уровня, остается неисследованным. Для какой категории населения в период 2000–2014 гг. был характерен наибольший подъем самооценок, для какой – спад? Каков социально-демографический портрет представителей различных траекторий самовосприятия? В какой степени наступление различных личных жизненных событий (к примеру, вступление в брак, появление ребенка, потеря работы) влияет на форму и направление траекторий социального самочувствия?

Для того чтобы ответить на эти вопросы, в настоящей главе используются панельные данные Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ НИУ ВШЭ) за 2000–2014 гг. Под социальным самочувствием мы понимаем самооценки респондентов по таким параметрам, как удовлетворенность жизнью и субъективный социальный статус. Удовлетворенность жизнью является обобщенным показателем, охватывающим все сферы жизни индивида [Veenhoven, 2008], а самооценки социального положения концентрируются на более узком аспекте его положения в обществе.