Александр Мещеряков

Модернизация японского тела: от патернализации к национализации

К середине XIX века европейское присутствие в Азии было практически повсеместным. Япония, которая в течение двух с половиной веков проводила политику добровольной самоизоляции, оставалась одним из немногих регионов (островков?), свободных от прямого воздействия Запада. Однако в 1854 году сёгунское правительство под напором западных держав (прежде всего США, России, Англии и Франции) было вынуждено пойти на открытие нескольких портов “для свободной торговли”, а уже в 1868-м сёгунат Токугава пал, и на его место пришел режим, формально возглавляемый императором Мэйдзи (на троне c 1867-го по 1912 год). Общество и государство эпохи Токугава отличались высочайшей степенью стабильности; за все время существования сёгуната страна не вела никаких войн — ни внешних, ни внутренних. Однако система сёгуната была выстроена таким образом, что она хорошо работала в условиях закрытости и автаркии, когда она располагала достаточной гибкостью и ресурсом для самоподстройки в случае возникновения внутренних проблем. Технологии управления и хозяйствования обладали достаточной эффективностью для поддержания в стране высокой численности мирного населения. Однако малейшее внешнее вмешательство в деятельность хорошо отлаженной системы грозило, как оказалось, катастрофой. За долгие годы мира приходилось платить — Япония не обладала управленческим, научно-техническим, а следовательно, и военным потенциалом для того, чтобы предотвратить вмешательство западных держав в ее дела.

Психологический шок, вызванный этим вмешательством, был огромен, и для того, чтобы сохранить независимость и встать вровень с Западом, Япония приступила к серии решительных реформ: управленческих, образовательных, военных, экономических. И в их осуществлении Япония добилась немалых успехов[1]. Модернизация носила всеобъемлющий характер, и невозможно найти область, которую она не затронула. Отношение власти к демографическим проблемам, требования к “качеству” тела японца так же изменились коренным образом.

В эпоху Токугава (1603–1868) мы имеем дело с “патернализацией” человека и его тела. Ведущий конфуцианский мыслитель Экикэн Кайбара (1630–1714) так поучал молодое поколение:

“Тело человека появляется благодаря отцу и матери, оно имеет своим истоком Небо и Землю. Человек рождается благодаря Небу и Земле, отцу и матери, а потому и взращиваемое им тело не является его собственностью. Тело, дарованное Небом и Землей, тело, полученное от отца с матерью, следует взращивать с почтением и тщанием, не принося ему вреда. Жизнь должна быть долгой. В этом и заключен сыновний долг перед Небом с Землей, перед отцом с матерью. Если потеряешь тело, то и служить станет нечем. Поскольку внутренности, кожа и тело, волосы достаются нам от родителей, то содержать их в беспорядке и уродовать — сыновняя непочтительность. Какая же это непочтительность по отношению к Небу и Земле, отцу и матери: великое предназначение считать делом личным, пить-есть и желать-алкать по своему хотению, портить здоровье и привечать болезни, сокращать дарованные Небом годы и умирать до срока!”[2]