Могила Густава Эрикссона

Найти в этой призрачной стране заведения, где можно было бы кормить раз в три часа краснодарского бычка в соответствии с ценой, которую я ломанул за этот тур, ох, как непросто! Но я справлялся. Андрей был мной доволен – если я подписываюсь на что-то за большие деньги, я всегда свои обязательства выполняю по полной. А Алёна в Гросс Вонсдорфе вступила в спиритический контакт с Великим магистром и по совместительству великим колдуном Винрихом фон Книпроде и ей было не скучно. Во время наших долгих путешествий я поглядывал на неё и прикидывал, а не вступить ли в спиритический контакт с ней, наподобие Роберта Вилсона из бессмертного рассказа старины Хэма, но, вспомнив свою Лануську, решил:

Я должен быть стойким, как крейсер «Варяг»,

Который погиб, но не сдался! *19

Напоследок наших поездок я решил оставить замок Бальга. Расположен он в совершенно заброшенном месте в десяти километрах от ближайшего жилья на берегу залива Фришез Хафф. Когда я сам первый раз попал туда, я был поражён величественной и зловещей красотой этого места. Там очень страшно даже человеку, лишённому всякого воображения и абсолютному материалисту. А если поднять всякие предания, связанные с этой твердыней крестоносцев… Тогда получается, что там действительно резвилась всякая нечистая сила, колдуны, вурдалаки, инкубы и суккубы.

А перед Бальгой я решил завести моих клиентов в замок Шаакен – красивейший и наиболее сохранившийся в своём средневековом виде замок во всей Калининградской области. К тому же Шаакену страшно повезло с владельцем, вернее с арендатором. Жил да был в городе Бремерхаффен обычный немец по имени Курт Дистль. Был у него средних размеров строительный бизнес, и жил себе герр Дистль, как все обычные немцы. Было, правда, у него невинное увлечение – тащился он по Тевтонскому ордену и скупал все выходившие книжки по его истории. А когда исполнилось Курту сорок пять в 2006-м, встал ему строительный бизнес поперёк горла. Он продал всё, что у него было, включая дом в Бремерхаффене, и приехал в посёлок Некрасово. Не знаю, как он решал вопросы с администрацией, но взял замок Шаакен вполне официально в аренду на 49 лет (а Курту больше и не надо). Поскольку деньги у герра Дистля были, он привлёк специалистов, где надо – провёл в замке консервацию, а где надо – научную реставрацию. Расчистил вместе с петербургскими археологами подвалы замка и, говорят, реально обогатился на этом. Пригласил учёных с фатерлянд и сделал в Шаакене самый лучший и интересный музей Тевтонского ордена во всей Калининградской области.

А потом Курт совсем обрусел. Теперь он говорит по-русски без акцента и научился давать взятки чиновникам областной администрации, чтобы его замок фигурировал во всех путеводителях по области. Лет десять назад Дистль женился на дебелой русской бабе, чуть пониже его (а в Курте верные два метра), и на шестом десятке произвёл на свет парнишку. Сына по настоянию жены назвал Святослав. В своём замке Курт развёл многочисленных реконструкторов и открыл кафе с обалденной кухней. После того, как мы с ним двое суток пили коньяк на верхней площадке донжона замка, Курт всерьёз подумывает сменить фамилию с Дистль на Чертополох. А какая разница? Смысл то один и тот же.

И вот я привёз Андрея с Алёной в Шаакен. Курт чуть не раздавил меня своими медвежьими объятьями, а его жена сделала молчаливый жест, проведя ладонью по горлу. Это обозначало, если я опять уведу её мужа в многодневный запой, – мне кирдык. Я поспешил её успокоить, что в этот раз мне недосуг. И пошёл показывать клиентам сам замок и детище Курта – его замечательный музей. А после мы спустились в подвалы замка. Надо сказать, что подземелья Шаакена – самые большие из всех замковых подвалов в Калининградской области, а история у замка богатая. Причём настолько богатая, что много я сам не знаю. Алёна в подземелье вела себя непринуждённо, как обычно общалась с духами и призраками. И вдруг в одном тупиковом помещении она остановилась и закричала:

– Огонь! Больно! Смерть! Помогите! – после чего упала и забилась в конвульсиях.

Мы с Андреем не на шутку перепугались, подняли её и поскорее вынесли на двор замка на солнышко. Потихоньку она начала приходить в себя. На наши ахи и охи прибежал всполошившийся Курт и, не желая травмировать моих клиентов, тихо спросил меня по-немецки:

– Унд вас ист пассирт?

Я вкратце изложил герру Чертополоху произошедшее. Не часто мне приходилось видеть, чтоб человек так менялся в лице. Он вытащил у меня из пачки сигарету, закурил и сказал категорично:

– Больше я в эти подвалы не пущу ни учёных, ни друзей, никого.

Потом мы все вместе сидели и пили пиво в куртовой кафешке. Алёна болтала не умолкая, рассказывая о своих ощущениях в подвале. Курт был немногословен, но всё же объяснил мне логику событий.