Могилы, которые я раскапываю

– Но это недопустимо! – пролепетал толстяк. – Это противоречит правилам и может сорвать конкурс. Первое правило гласит: ни один из судей не должен иметь личной заинтересованности…

– Было очень приятно познакомиться с вами, мистер Майер. – Я доброжелательно улыбнулся. – Могу вас заверить, что в конкурсе на звание короля кислого винограда у вас хорошие шансы.

– Пообещайте, что не станете вступать в разговоры с участницами, мистер Бойд. – Майер затравленно смотрел на меня.

– Вам следует позаботиться о куда более важных вещах, мистер Майер, – сочувственно ответил я. – К примеру, о вашем костюме: его будет нелишним погладить.

Глава 2

На следующее утро «Линкольн» вишневого цвета доставил меня в загородный клуб «Кипрес». Судя по всему, конкурс собирались проводить рядом с плавательным бассейном совершенно нелепой формы. Шофер распахнул дверцу, я выбрался из машины и тут же заметил, что ко мне вприпрыжку несется Майер.

– Доброе утро, мистер Бойд! – Неуверенная улыбочка быстро сползла с его лица. – Утро действительно чудесное. Надеюсь, вам нравится здешний климат?

– Еще не разобрался, – коротко ответил я. – А что случилось с вашим бассейном?

Майер испуганно обернулся и вытаращился на бассейн, словно тот встал на дыбы.

– Я не понимаю вас, мистер Бойд!..

– У него такая странная форма… Вы не находите?

– Ах вот вы о чем! – Майер весь подсобрался. – Форма бассейна повторяет очертания Флориды. А еще у нас парк! Правда, у нас чудесный парк, мистер Бойд? Вам стоит непременно задержаться на пару деньков после завершения конкурса. В нашем парке есть редчайшие растения! Например, плотоядные цветки или бесстыдницы…

– Бесстыдницы? – изумленно переспросил я. – Они что, имеют привычку оказываться в чужих постелях?

– Ха! – выдавил Майер. – Нет, просто закрывают свои лепестки, стоит к ним притронуться. Кроме того, у нас есть совершенно удивительная роза. Вам непременно нужно посмотреть на нее.

– И где она? – жадно спросил я.

– Совершенно чудесный цветок, – холодно продолжал Майер. – Утром лепестки белые, а к закату становятся алыми.

– То есть эта штука ведет себя как исполнительный комитет сената? – пробормотал я, тут же потеряв интерес. – А где же девушки?

– Готовятся к выходу вон в том полосатом павильоне. Мистер Бойд, я хочу познакомить вас с остальными судьями.

Я проследовал за ним по асфальтовой дорожке к столику, пристроившемуся прямо возле бассейна. За столиком сидели два человека, между ними оставался пустой стул.

– А вот и мы! – жизнерадостно провозгласил Майер. – Хочу представить вам третьего судью, мистера Бойда. – Он умоляюще посмотрел на парочку, сидящую за столиком. – Мистер Бойд, познакомьтесь с мисс Элейн Керзон.

– Доброе утро. – Я кивнул темноволосой особе в элегантном белом хлопчатом костюме.

Она слегка повернула голову в мою сторону, и под ее ледяным взглядом кровь в моих жилах застыла. Сама она не издала ни звука.

Майер смущенно кашлянул.

– А это мистер Дюваль. Клод Дюваль – знаменитый фотограф.

Я перевел взгляд на Дюваля. Это был высокий и тощий тип с длинным носом и меланхоличным добродушным взглядом дворняжки.

– Очень приятно, – отозвался он гнусавым голосом.

– Вот ваше место, мистер Бойд. – Майер суетливо обежал столик. – А это карандаш и блокнот. Сама процедура очень проста. Девушки поочередно проходят перед вами, у каждой на купальнике будет номер. Потом вы сравните свои записи и вычеркнете тех, кто не прошел в следующий тур.

– Отлично. – Я уселся на свободный стул.

– В таком случае не будем терять время. – Майер улыбнулся и умчался прочь.

Как только он исчез, я закурил и спросил себя, почему этот несчастный не послушался моего совета и не привел в порядок свой костюм.

– Как же ненавижу эти конкурсы!.. – процедила Элейн Керзон. – Если бы «Русалка» не размещала в моем журнале рекламу…

– Целиком с вами согласен! – чопорно поддержал ее Дюваль. – Если бы не их заказы…

– А мне эта затея нравится! – объявил я и довольно потер руки. – Сама идея конкурсов красоты всегда казалась мне гениальной, а возможность полюбоваться восхитительными милашками…

– Милашками? – Дюваль содрогнулся.

– Если у вас в запасе и другие столь же вульгарные словечки, – ледяным тоном заметила Элейн Керзон, – воспользуйтесь ими сейчас, пока не начался конкурс. Так будет лучше.

Из динамиков, расставленных вокруг бассейна, полились звуки фанфар. Перед нами снова откуда-то возник Майер и объявил о начале конкурса. Звуки торжественного марша незаметно перешли в веселую песенку. Через минуту мимо нас неторопливо прошествовала первая участница.

Никогда прежде я не бывал столь внимателен. А когда мимо проходила участница под номером двадцать шесть, я почувствовал азарт, какой случается у любителя рулетки при крупном выигрыше после недели хронического невезения.

Пока мимо меня проплывали одна за другой двадцать пять соблазнительных округлостей, я просто смущенно ерзал на своем стуле. Но когда появился номер двадцать шесть, я в момент осознал, что это мое счастливое число. Девушка с неприступным видом приблизилась к нашему столику и вдруг подмигнула мне.