Мой адрес – Советский Союз!

Понимая, что на счету не то что день, а каждый час, я сразу же по возвращении из политеха набрал знакомый номер. И вновь на том конце провода ответил тот же женский голос. Я назвал себя и сказал, что мне нужно встретиться с Прокурором. А уже полтора часа спустя я входил в знакомый мне барак. На втором этаже маячил уже другой «вахтенный». Я представился, сказал, к кому, после чего тот заглянул в комнату, доложил обо мне и посторонился, пропуская внутрь.

На этот раз Прокурор был один. Он курил. Перед ним на столе стоял стакан с крепко заваренным чаем тёмно-коричневого цвета, и лежала раскрытая «Литературная газета». Хм, неожиданно! Не думал, что авторитет читает газеты, да ещё такие. Правда, раскрыта она была на страничке юмора, что, впрочем…

– Ну здорово, Артист!

Он вышел из-за стола, протянул руку. Рукопожатие было крепким.

– Здорово, Сан Саныч!

– Чай будешь?

– Да не откажусь. Только не такой крепкий, как у тебя.

– Это понятно, тут привычка нужна, – согласился Прокурор. – Пойду чайник поставлю.

Вода в чайнике, похоже, закипела буквально через минуту, а ещё минуту спустя из кухни появился Прокурор со стаканом в одной руке и блюдцем с бутербродами в другой. Хм, не ожидал я от матёрого уголовника такого гостеприимства. В прошлый раз, хоть и закончилось всё душевно благодаря песням и моему скромному взносу в «общак», радовался про себя, что удалось унести ноги с воровской «малины». Могли ведь и мочкануть, запори я какой-нибудь косяк. Я бы, конечно, так просто не дался, но это же мастера своего дела, да ещё «борец» с ними был, я так и не узнал, как его звать. С таким быком я бы мог и не совладать.

Сегодня, кроме Прокурора, здесь никого, если не считать «вахтенного» в коридоре. И уж с ним бы одним, думаю, я бы справился, хотя нельзя исключать разного рода неожиданностей типа выплёвываемых лезвий, которые вонзаются в глаз соперника. Но надеюсь, переговоры будут конструктивными и пройдут в мирном русле. Тем более Прокурор настроен вроде миролюбиво, вон даже чай сам лично для гостя сварганил. В одной руке эмалированная кружка с коричневой жидкостью, в другой вазочка с кусками рафинада. И пахнет прилично, не трава типа грузинского.

– Твои песни сейчас по всей стране наша братва распевает, – сказал он, краем рта изобразив подобие улыбки. – А то, что ты автор – почти никто и не знает, разве что наши, кто был тогда. Не стали тебя палить, мало ли… Ну, рассказывай, что у тебя на этот раз стряслось? Не просто так ведь в гости зашёл.

– Не просто, – кивнул я, размешивая ложечкой в кипятке рафинад. – Понимаю, что нарушаю воровское правило: «Не верь, не бойся, не проси», но пришёл именно с просьбой.

– Так ты не вор, – снова усмехнулся как оскалился Прокурор. – Живёшь не по воровским понятиям, но пацан правильный. Так что говори, не стремайся.

Ну и выложил я всё, что знал. И чего не знал тоже. Мол, провёл бы ты, Сан Саныч, внутреннее расследование, выяснил бы, кто из твоих архаровцев на такое сподобился. Или не твоих. Всё равно ведь загонят вполцены, и это в лучшем случае, а деньги пропьют. Тут же единственная такая студия, можно сказать, на весь Урал. Сколько музыкантов надеялись записаться в ней, а теперь все надежды пойдут прахом.

– Слышал я, что вашу студию обнесли, днём узнал от своих людей. И ещё узнал, что залётные сработали, по наводке местных. Даже знаю, кого именно. Через него можно узнать, кто вашу аппаратуру вынес. И куда увезли. Может, постараются здесь её загнать, но не сразу, сейчас все ломбарды. не исключаю, что сработали по чьему-то заказу, слишком уж товар специфический. Но ментам, уж извини, никого сдавать не буду. Не по понятиям это будет. В общем, будут новости – дадим знать.

– Понял, – я едва удержался от вздоха. – Я тут на грев братве кое-что принёс, прими, Сан Саныч.

И положил на стол четыре 25-рублёвых купюры. Сегодня решил не мелочиться, вдвое подняв ставку по сравнению с предыдущим визитом. Тем самым как бы намекая, что дело серьёзное, это не квартирные воришки, как в прошлый раз, тут аппаратура и оборудование на многие тысячи, да ещё и валюту, видно, пришлось потратить.

– Ого, солидный взнос! – дёрнул бровью Прокурор, впрочем, не прикасаясь к деньгам. – Братва будет благодарна.

– Ну а я пойду, пожалуй, дела сегодня ещё кое-какие, – приврал я.

Просто не очень уютно было мне в такой компании. Ну о чём говорить с матёрым рецидивистом, пусть и настроенным к тебе вроде бы благожелательно? Интересы у нас совершенно разные, не в шахматы же мне предлагать ему сыграть. Так что своё дальнейшее пребывание в этом прокуренном помещении я считал бессмысленным. Впрочем, Прокурор и не пытался меня задержать. Пожал руку и пожелал удачи. Хотя немного остывший чай я всё же допил в несколько больших глотков – понравился.

На ночь глядя позвонил Ельцину, спросил, что нового по поводу ограбления студии.

– Следователи работают, – вздохнул тот. – Но не знаю, будет ли толк.