Мой большой греческий ремонт

Пробиваться обратно в подъезд дома Ленке снова пришлось с боем. Вот такая у меня подруга. Правда, красавица? Не зря по ней в институте вздыхала добрая половина нашей группы. Кстати, этот случай я упомянул не просто так. Он странным образом перекликается с одной историей, случившейся со мной в Эпидавре. Позже вы поймете, о чем я.

В отличие от меня, Ленка не забросила переводческое ремесло и превратилась в серьезного профессионала. Если сложить вместе все переведенные ею книги, получилась бы весьма обширная библиотека на любой вкус и возраст: от Гарольда Роббинса до Нила Геймана. А самое главное, Ленка очень веселый человек, с которым всегда легко и комфортно.

В общем, так вышло, что проживающие напротив Котики заприметили нашу расчудесную компашку и пригласили в гости, благо идти недалеко — из-за того, что въезды расположены под прямым углом друг к другу, расстояние между двумя калитками едва ли превышает десять метров.

Вечер получился прекрасным. В противовес скромной по русским меркам закуске, вина было море, а что еще нужно человеку, чтобы до основания разрушить коммуникативные барьеры, а образовавшийся в результате этого лом пустить на фундамент задушевного разговора? В результате мои друзья совершенно очаровали хозяев, да и мы с Кузей тоже, как могли, постарались не ударить в грязь лицом.

На следующее утро мы обнаружили засунутую в дверную щель почтовую открытку, подписанную соседями. Они, кстати, так и подписываются — Котики. Открытка содержала витиеватую благодарность за приятно проведенный вечер. Этот жест нас, помнится, очень тронул.

Что любопытно, практически каждая последующая попойка что с Котиками, что с Роузенами всегда выливалась в благодарственную открытку. Мы даже подумываем, не завести ли нам специальный альбом для хранения этих милых сувениров, имеющих притом и практическое значение. Представляете, как будет приятно когда-нибудь потом, годы спустя, одряхлев, сидя на лекарствах и начисто забыв про вино, сигареты и прочие радости жизни, полистать такой альбом, чтобы в деталях вспомнить, как молоды и как здоровы мы некогда были!

25. Десерт из асбеста и Евангелие от Иоанна

На следующий день после посиделок с Котиками мы с друзьями отправились отужинать в «Пётрино». Эта таверна расположена на отшибе, а потому в ней даже в сезон редко бывает много народа. В холодное время года посетители сидят внутри. А когда приходит жара, публика усаживается либо под навесом, увитым виноградом, либо в саду, где растут мандарины с апельсинами. Я обожаю после знойного дня усесться среди деревьев, сбросить обувь и елозить по траве босыми пятками, наслаждаясь прохладой вечерней росы.

Хозяина таверны зовут Афанасий. Он приехал с Крита, где многие годы подвизался в туристическом бизнесе и близко сдружился с одним из наших соотечественников, в те годы жившим в Греции, а ныне вернувшимся в Россию, по которому он теперь сильно скучает.

Жену Афанасия зовут Натаса. Вопреки имени, она чистокровная гречанка.

Натаса превосходно готовит, и я иногда расспрашиваю ее о рецептах. Впрочем, мои сомнительные знания греческого иногда приводят к комичным ситуациям.

Съев две порции моего любимого десерта и принявшись за третью, я вздумал выяснить способ его приготовления. Ленка, будучи знатным кулинаром, тоже заинтересовалась. Натаса сообщила, что важнейшим ингредиентом лакомства служит «азвёстис». Немного засомневавшись, я перевел это как «асбест», чем порядком подпортил аппетит и себе, и людям — кто же не знает о канцерогенных свойствах этого вещества. И только придя домой, я догадался заглянуть в словарь, где обнаружил, что словом «азвёстис» греки называют известь. От сердца сразу отлегло. Не то чтобы известь была здорово вкуснее или много питательнее асбеста, но хоть рака не будет.

И Натаса, и ее муж по-гречески радушны. Как-то закончив трапезу, Кузя захотела съесть мандарин. Рвать фрукты с дерева она постеснялась, поэтому подняла с земли более или менее свежий паданец. Увидев это, Афанасий притащил лестницу, подобрался к самым красивым плодам и, нарвав огромную сетку, вручил ее нам.

Мое любимое блюдо в этой таверне — свиная отбивная, фигурирующая в меню под названием «спесьяль». Помимо отменного мяса встречу с прекрасным дополняет фирменный соус, выложенный на салатном листе. Это тот случай, когда пальчики можно не только облизать, но и по неосторожности обгрызть.

А уж когда совершенно случайно выяснилось, что русским другом, по обществу которого так тоскует Афанасий, оказался тот самый Женя, что вместе с Леной некогда втянул нас в греческую авантюру, отношения стали почти что родственными.

С тех пор накануне каждого визита мы заранее звоним Натасе и рассказываем ей, чего бы такого вкусненького мы бы хотели съесть, а она затем разбивается в лепешку, только бы потрафить нашим желудкам. По этой причине большинство семейных праздников отмечаются именно здесь. У Афанасия в погребе всегда в избытке достойное вино, а уж про домашние наливки от Натаси я вообще молчу.

* * *