Мой дорогой Коул

Они уже идут. Его слова эхом отдались у меня в голове, и даже когда Коул ушел, я все еще ворочала их и так и этак. Он соскользнул по ступенькам, и я, оставшись одна, посмотрела на то, что держала в руках. На пистолет. Глаза расширились, и какое-то время эта реакция была единственной. Потом что-то щелкнуло, и все стало на свои места. Мозг заработал, и я поняла, что происходит. Там – люди. Они уже стреляли и шли теперь, чтобы застрелить меня.

Я рванула к стене, прижалась к ней спиной и подтянула колени. Положила руки на ноги и, держа пистолет обеими руками, направила оружие на лестницу. Спасти Коула я не могла. Он сам знал, как это делать. Но и умирать безропотно, как овечка, я не собиралась. Трусики можно обмочить потом, а пока надо постараться остаться в живых.

Коул

Я видел шестерых из них, но это вовсе не значило, что их было именно столько. Шесть человек окружили машину Карла и расстреляли все окна. Я уже видел такое однажды, но тогда стрелявших было лишь четверо. Тогда мне повезло – после того нападения я выжил, но знал, что Карл не выживет после этого. И когда шестеро повернули к конюшне, было уже понятно, что шансов они никому не оставят.

Они пришли за мной, но найдут и Эддисон. Вот этого допустить было нельзя.

Эддисон дала мне туфли, но надевать их я не стал. Сбежал босиком по лестнице, прошел через стойла. Мне нужно было застать их врасплох. Я надеялся, что они разделились, разыскивая нас, и когда проскользнул в одно из стойл для меринов и успокоил животное, погладив по крупу, то услышал негромкие голоса и понял, что не ошибся, и они действительно разделились.

Дверь медленно и со скрипом открылась, и две мужские фигуры переступили порог. Я пригнулся и прижался к калитке стойла. При приближении чужаков лошади заржали, некоторые начали бить копытами в калитки. Животные чувствовали повисшее в воздухе напряжение. Мой конь пока только переступал с ноги на ногу. Ничего плохого мне он бы не сделал, но в лунном свете было видно, как расширились его глаза и как он трясет головой.

– В каждом гребаном стойле – по лошади. И что будем со всем этим делать? Проверять каждое? – проворчал ближайший ко мне парень.

– Не знаю, – ответил его товарищ. – Наверно, придется. Маркей и Гас собираются все прочесать наверху и ждут от нас сигнала, что этот ярус чист.

Они намеревались войти через боковую дверь, а затем подняться наверх.

Я не мог ждать.

Парни включили фонарики и направили свет на стойла. Судя по всему, они хотели сделать все по-быстрому, не утруждая себя и не заходя в стойла. Я наблюдал за тем, как они проходят все дальше и дальше, освещая ближайшие ко мне стойла. А потом настала очередь и моего любимца. Ослепленный ударившим в глаза ярким светом, он заржал и попятился. Я задержал дыхание. В этот миг животное представляло для меня большую опасность, чем люди. Они прошлись светом по дальним углам стойла. Мерин двинулся на них – и на меня, – но они уже направили фонарики на следующее стойло.

Пора.

Я перемахнул через калитку, пригнулся, осторожно подобрался к ним сзади и вытащил из кармана нож.

Парни уже проверили половину стойл.

Подкравшись к одному из них со спины, я выбросил руку вперед и перерезал ему горло. Потом, не обращая внимания на хлынувшую кровь, проделал то же самое с другим. Оба свалились на землю, не в силах что-то сказать. Жить им осталось по паре минут.

– Эй! Бэннон? Карл? Вы там в порядке? – прокричал кто-то из дальнего конца конюшни.

Ирония судьбы: одного из этих придурков тоже звали Карл! Я подхватил их фонарики и отвел свет в сторону.

– Все нормально, – промычал я в ответ как можно более глубоким голосом, подражая одному из убитых. – Тут одна перепугала нас до чертиков.

На пару секунд воцарилась тишина. Затем тот парень прокричал в ответ:

– Понятно. Проверьте каждое стойло. И давайте, пошевеливайтесь.

Ко мне приближались еще два фонарика. Мне нужно было зайти сзади, убрать их таким же образом. Я знал, что последние двое могут в любой момент войти через боковые двери, но пока что они были закрыты. Но не заперты. Я закрыл их перед тем, как отвести Эддисон наверх, но собирался вернуться и запереть на ночь.

Выключив фонарики, я запер обе двери, стрелой метнувшись сначала к одной, затем к другой.

– Эй!

Двое бежали в мою сторону.

Я вжался в одно из стойл и замер в ожидании. Они пронеслись мимо и разделились, бросившись к дверям. Тот, что был ко мне поближе, подергал ручку двери.

– Черт! Он что, выбрался здесь?

Быстро подскочив к нему в темноте, я резанул ножом по горлу – третий готов!

Его товарищ обернулся, и его фонарик на мгновение ослепил меня.

– Стой, где стоишь, урод!

Я отскочил в сторону, чтобы между нами оказалась лестница.

– СТОЯТЬ! – прорычал он.