Мой друг, шахматист

Я ведь мог с милицией к тебе заявиться. И хана твоей вендетте, сопляк!

– Не мог! – затравленно отозвался Влад из своего угла.

– Правильно, не мог… – взгляд Горыныча, порыскав по комнате, остановился на подушке-думке с вышитым по васильковому полотну алым тюльпаном. – Кто бы мне потом деньги вернул?

–А ты мне сейчас всё расскажешь. Всё-всё, как лучшей подружке.

Влад молчал. Он только коротко отрицательно покачал головой.

– Знаешь, что дальше будет, теоретик? – теперь голос мужчины звучал размеренно.

Но меня не мог ввести в заблуждение обманчиво спокойный тон мерзавца. Я знал этот голос. Тембр звенел изнутри переливами стали, как будто пружина, толкающая боёк к капсюлю, только и ждала удобного момента, чтобы сорваться с насиженного места.

– Сейчас Крыса за дверью мило беседует с твоей кралей. Она, к слову, сдала тебя на раз. Как порожнюю стеклотару. И про ТТ под столом тоже она рассказала. Не вышло у тебя, брателло, как в боевике, закатать туповатому злодею свинцовую блямбу в лобешник. Пздиловат ты для этого… И вида барышни своей, с ротиком, заклееным скотчем, ты долго не вынесешь. Это факт.

Налетчик прервал свои рассуждения на минуту. Видно было, что прочность цепи логических построений его вполне устраивала. Будь его воля – он намотал бы эту самую цепь на руку и воспользовался ей вместо кастета. Воодушевленный ораторским успехом, бандит продолжил:

– Идея пристроиться на работу в мой офис пришла тебе или ей? Гениально. Аплодирую стоя. Как оригинально! Безопасники вычислили саботажника на третий месяц. Между прочим, твой драгоценный папочка наступил на те же грабли. На бабе погорел. Так что, не переживай, ты пошел весь в отца. Жить и помирать неудачником – у вас семейное!

– Я учел папину оплошность, – упрямо отрезал Влад.

– Да неужели? Эй, Крыса! – негромко позвал Горыныч.

Он повторил зов еще дважды. Но напарник почему-то не спешил возвращаться в комнату.

– Он не придет,– лаконично подытожил Влад.

И добавил, будто отрезал:

– Одни мы.

– С чего ты взял? – недоверчиво повел козырьком бейсболки из сторону в сторону Горыныч.

Влад еще раз улыбнулся. Так же открыто и бесхитростно, как улыбался иногда моим шуткам.

– Природа такова. Крысы бегут с тонущего корабля.

Горыныч замахнулся, но бить не стал.

– А если без твоих тухлых приколов?

– Если без приколов, то парень с девушкой на пути к новой, и, возможно даже, светлой, жизни. Помнишь, что я сказал про львиную долю твоих денег? Ну вот, а не львиная доля досталась им. И ты напрасно считал, что план с пистолетом проходит у меня под номером один. Долго, очень долго так и было. Сколько раз я видел во сне, как я всаживаю в тебя пулю за пулей. Смотрю в твои расширенные зрачки. В глаза, такие беспощадные обычно… Гаснущие теперь, стремящиеся поймать взглядом хотя бы край одежды ускользающей от тебя жизни…

– А что же теперь? – гневно прервал его налетчик.

Влад сделал над собой усилие, приподнялся на руках, почти встав на ноги.

– Теперь мне достаточно того, что я уже сделал. Ради денег ты шел на все. Без них ты просто еще один бритоголовый лузер в спортивных штанах с лампасами. Так и не выбившийся в люди и увязший по самые ноздри в девяностых… Как скелет динозавра в смоле… И кроме того…

Договорить он не успел. Я видел, как поднялась рука бандита, слышал короткие хлопки выстрелов. Влада бросило на угол стола, где все еще, притулившись на самом краешке, стояла шахматная доска с так и не доигранной нами партией. Фигуры полетели по сторонам, на миг заполнив пространство дождем черно-белых стрел.

Убийца, в отчаянии сминая бейсболку, обнажил седую голову. Темная материя сползала всё ниже и ниже, открывая лицо. Взгляд, куда более потерянный, чем беспощадный… Впрочем, как я мог быть объективным, видя перед собой глаза отца…

Сегодня я вернулся домой еще засветло. И конверт в почтовом ящике заметил издалека. Кто-то из соседей постарался, занес. Перевернув белый прямоугольник, убедился, что обратного адреса нет. Надорвав конверт, извлек цветную открытку. Сейчас такие открытки на каждом шагу продают. На любой вкус и случай в жизни. Яркие, бросающиеся в глаза обложки, текст, уже любезно составленный за вас. Не надо мучаться, подбирая слова…

На моей восточный мудрец в роскошном золотом тюрбане, скрестив ноги, покуривал кальян на фоне резных куполов и устремленных ввысь минаретов.

Я развернул открытку и бегло пробежал глазами отпечатанные серебром на красивой матовой бумаге строки:

Однажды суфийский мудрец Саади из Шираза направлялся с караваном в Багдад. Случилось так, что, разогнав охрану, на путников напали разбойники.

Когда они подошли к Саади и потребовали его богатства, он протянул главарю стопку книг и несколько монет.

"Я дарю вам эти вещи", – сказал Саади, – и надеюсь, что вы сделаете кое-что для меня".

'Ты наверно хочешь, что бы мы покаялись и стали твоими учениками, мудрейший?' – ухмыляясь и пряча деньги в кошель, спросил предводитель грабителей, склонившись в театральном поклоне.