Мои друзья и знакомые

У "Президента"-то нынче хозяин - Управление делами его же тезки.

А тогда - ничего! Погуляли, причем Хенрик все время срывался на рысь, выдвинул он на бегу идею "А не устроить ли нам тут небольшой взрыв

вон у того дерева?", навеянный, как мне показалось, его собственными

воспоминаниями о диверсионной деятельности в Финмаркене в 44-м.

Потом все же утихомирился и мы пошли выпить кофе и прощаться.

Очень он мне понравился, я его потом пригласил к себе домой

поужинать, познакомил их с Маргаритой со своей женой. Ей они тоже

оба пришлись по душе. Стали иногда встречаться в их приезды в

столицу, хотя из его кредитной затеи ничего не получилось, как, по-

моему, и из всех его затей в ту пору в России.

Однажды утром они с Ритой появились в нашей московской квартире не

вполне в кондиционном виде. Как объяснила она, они сели вечером на

Московском вокзале в спальный вагон, направляясь в столицу нашей

Родины. "Я ему сразу сказала положить сумку с деньгами под сидение, чтобы над ней спать улечься, а он все объясняет, что в ней что-то взять

надо, потом наоборот - положить. Ну, заговорил мне голову, а сумку

повесил на стенку около окна. Утром никак проснуться не можем, хоть

уже к Ленинградскому вокзалу подъезжаем. На стенку посмотрел - а

сумки нет. Хотя мы дверь на защелку закрывали, это я хорошо помню. А

там и деньги, и бумаги его, и паспорт даже!" Ну, понятно. Защелка эта

открывается снаружи с помощью простейшего инструмента, а

снотворное им подлили с вечера с железнодорожным чаем. Помощи у

милиции никакой в таком случае не получить и сегодня, а уж в 1992-м и

вовсе!

При этом Рита вся не то, чтобы заплаканная, но в очень большой грусти.

Ну, понятно, голые же остались, кроме ритиного паспорта и ее же

нескольких деревянных "тыщ" у них ничего нету. А Хенрик еще и весь в

соплях, простуженный, хорошо еще хотя бы не кашляет. К его обычному

облику викинга это совсем не идет. Дали мы им сотню долларов, напоили кофе, завтракать как следует они не стали, сразу отправились на

Поварскую, в норвежское посольство. Там Хенрика уже знали в лицо по

предыдущим визитам, утешили, дали взаймы уже значительно большую

сумму и оформили временную ксиву для своего соотечественника.

Дальше сработала страховка. В общем, все кончилось не так уж плохо. И

67

Сергей Эйгенсон (Марко Поло) опыт полезный приобрел, что у нас тут не Берген - ушами хлопать не по

климату.

Ну, его счастье, что норвежец. Попробовал бы он с такой проблемой

прибежать в российское посольство за рубежом! У нас был такой случай

в Барселоне в середине 90-х, когда возле парка Гуэль у жены

мотоциклист с плеча сдернул сумку. А в ней как раз был мой паспорт.

Хорошо еще, что деньги я до этого переложил в свой нагрудный карман, хоть она и недоумевала - зачем. Ну, поехали в генконсульство. Там нас

сразу предупредили, чтобы на денежную помощь не рассчитывали. Нам, слава богу, и не нужно было. Бумагу взамен паспорта, однако, оформили, хоть и не сразу.

Эта история, однако, не отбила у херре Хафстада напрочь желания ездить

в Россию, как могла бы. Он прилетал еще, привозил новые планы и

проекты. Я его, как мог, консультировал по дружбе по поводу разных

людей и учреждений в Минэнерго и Роснефти, но участия в его

предприятиях не имел. Не было веры в их реальность. Странно, ведь

Хенрик достаточно удачно, по его рассказам, сотрудничал в прошедшие

годы со Статойлом и с Норскгидро, так же не в штате, а по комиссиям. А

после войны работал, как и его отец, в торговле лесом через Архангельск.

Не думаю, что дело в том, что он состарился, "Акела промахнулся".

Просто и при капитализме, и в сталинском Советском Союзе была какая-

то хоть различная, но определенность. А тут ... просто зыбкая почва

обещаний, намерений, уголовщины и романтики, коррупции и розовых

мечтаний, на которой мощно расцветали всевозможные Березовские и

Усмановы, а вот для него места не находилось.

Но, конечно, и возраст. Все же ему уже было хорошо за семьдесят. В

конце концов он махнул на планы рукой, но вот к России он уже к тому

времени прирос довольно крепко. Переехал к Рите в Ленинград-

Петербург. Жили они в основном на ее даче. Оказались у него золотые

руки. Починил веранду и вообще все, что подгнило к тому времени. Ну и

вообще были, как я понимаю, душа в душу, даром, что он на тридцать

лет постарше. Но уж очень в хорошей форме. Тут я уж больше с ними не

встречался, хотя пытался найти в свои редкие питерские приезды.

Сомневаюсь, что он жив и посейчас. Все же и мне уже теперь семьдесят

два, ему должно быть девяносто четыре. Хотя надеяться можно, очень уж

крепкий был мужик.

Вот мне за мою жизнь несколько раз пришлось встречаться с людьми, которые мне очень нравились и которым я завидовал. Но всегда это была