Мой лучший друг генерал Василий, сын Иосифа

— Ничего, все нормально. — Ксюша, не взглянув на него, закрыла за собой дверь.

Тут же дверь снова открылась, и в сопровождении лечащего врача и ассистентов вошел профессор Серебровский.

— Доброе утро, больной.

— Доброе утро, профессор! — Бобер быстро оголил больную ногу.

Профессор присел на кровать, согнул-разогнул его ногу, ощупал колено.

— Болит?

— Нет.

— Врете.

— Ну… самую малость.

Профессор взял из рук ассистента рентгеновский снимок, посмотрел его на «просвет» и показал лечащему врачу.

— Обратите внимание. Очень редкий случай!.. Коленная чашечка значительно меньше, чем полагается человеку с его весом и габаритами.

— Зато нога движется, как на шарнире, в любую сторону, — заметил врач. — И в этом его огромное преимущество перед другими футболистами.

— Но противопоказаны большие нагрузки.

Бобер, слушая их, думал только об одном. Он спросил:

— Профессор, когда я смогу выйти на поле?

— На поле?… — усмехнулся профессор. — Если ромашки собирать — хоть завтра. А мяч гонять ногами я вам не рекомендую. Станете инвалидом.

— А в хоккей?

— В хоккее бьют тоже ногами? — спросил профессор.

Лечащий врач улыбнулся.

— В хоккее бьют клюшкой, профессор… Руками…

— Тогда можно. Только кататься очень осторожно, и упаси вас Бог упасть!

Зима. Тот же 1946 год. Хоккейная коробка на малом стадионе «Динамо». Бобер рвется к воротам противника. Шум на единственной трибуне. Вопят толпой окружившие поле болельщики. Гирлянды лампочек освещают поле. Идет матч ЦДКА — ВВС ЦДКА — в красной форме, ВВС — в полосатой сине-желтой. Бобер, играющий за ЦДКА, на сумасшедшей скорости приближается к воротам ВВС. Защитник принимает его на бедро. Сделав сальто в воздухе, он падает на лед, врезается в бортик, поднимается и в тот же миг, получив пас, снова идет к воротам. И снова его швыряют на лед. Поднявшись и на этот раз, он от синей линии на такой же скорости дугой огибает ворота, проходит за ними и проталкивает шайбу в узкую щель между щитком вратаря и штангой. Это был решающий гол. Ревет стадион. Звучит финальный свисток. Подняв клюшки, игроки ЦДКА едут к центру поля.

…Василий, стоящий у бортика на льду, в сапожках и в кожаном пальто, останавливает свою команду. Злой Василий кричит стоящему рядом тренеру:

— Сейчас же отвезешь всех на загородную базу!.. И чтоб никто носа не высунул оттуда! И ты тоже!.. Посидите под арестом!

— Василий Иосифович, Федоров домой просится. У него ребенок болен, — робко попросил тренер.

— Я сказал всех!!.. Будешь обсуждать приказы?! — Василий заметил идущего Бобра и отвернулся от тренера.

— Ну, Василий Иосифович, у тебя прямо крепостной театр, — пошутил Бобер. — За что ж ты их под арест?

— Я их научу выигрывать!.. Ладно, поздравляю тебя с победой!.. Привет! — Генерал холодно кивнул Бобру, повернулся и ушел.

Снова раздевалка для футболистов на Казанском стадионе.

Слышно, как шумом и свистом взорвался стадион. Щелкнул динамик, и диктор объявил: «Третий гол в ворота „Сборной ветеранов“ забил Иван Зиновкин, номер одиннадцать»!

Бобер заволновался и привстал. Оперся на больную ногу. Прихрамывая прошелся вдоль раздевалки, потер, колено, поморщился, снова прошелся, остановился, подумал и, махнув рукой, подошел к окну.

Постоял, глядя в окно, и вдруг увидел медленно идущего, слегка пошатывающегося Василия. Ветер трепал его рыжие волосы. Бобер долго смотрел ему в спину. И вспомнил весну 1947 года.

В форме старшего лейтенанта пехоты он заходит в штабную приемную Василия. Перед кабинетом за столом сидит пижонского вида старший лейтенант с усиками, в погонах с голубыми просветами. Одним пальцем печатает что-то на машинке.

— Старлей, генерал у себя? — спросил Бобер.

Старший лейтенант, хотя и был одного звания с ним, встал.

— Пройдемте, Всеволод Михайлович, вас давно ждут.

Бобер вошел в кабинет командующего.

В кабинете сгрудились вокруг сидящего за столом Василия два полковника и генерал. Майора Астафьева не было. Подняв голову от листа бумаги, Василий улыбнулся вошедшему Бобру.

— Разрешите, товарищ генерал? — обратился. Василий объявил всем:

— Вот и наш главный консультант! Садись сюда, Сева. Морозов, уступи место человеку! — согнал он со стула рядом сидящего генерала.

Бобер сел рядом с Василием.

— Слушаю вас, товарищ генерал.

Василий поморщился:

— Мы пили с тобой на брудершафт?… Пили!.. Мы как договорились?

— Ну, хорошо… Слушаю тебя, Василий!

Полковники переглянулись.

— Смотри сюда! — Василий указал на список фамилий на листе. — Предположим, что ты играешь за мою команду… А?… За ВВС Ты капитан и одновременно играющий тренер. С кем бы из них ты хотел играть?

Бобер взял в руки список и начал его просматривать.

— Да все годятся… У тебя тут лучшие футболисты страны. Только как ты их всех соберешь?

— Это, Сева, моя забота… Мы тут никак не можем решить, кого лучше в защиту взять — Гиви Бахрадзе или Бондарчука?

Бобер помедлил.

— Что тебе сказать, они оба классные игроки… Не знаю, как Гиви, но Савченко вряд ли ты добудешь… Киев его ни за что не отпустит, да он и сам не согласится.

Василий усмехнулся со спокойной уверенностью:

— Согласится.

Нажал кнопку на столе, в, дверях вырос старлей.