Мой мир Горы и Моря

В центре, между колонн и алхимических печей, сидел старик, его руки мелькали в воздухе, выполняя магические пассы и рассылая запечатывающие метки в сторону печей, что постепенно усиливало интенсивность пламени. Помимо старика на месте находилось немало молодых людей. Зрители, разбившись на две группы, держались особняком друг от друга. Одни практики толпились вокруг молодого человека в зелёном наряде, другие — молодого человека в жёлтом халате, оба явно обладали очень высоким статусом. Сейчас они следили за действиями старика в центре колонн. Судя по их невозмутимым лицам, их совершенно не трогали мольбы женщин. Спустя пару мгновений молодой человек в зелёном внезапно спросил:

— Какое в этот раз пари?

— Я ставлю на то, что в результате переплавки пилюль грандмастера Суна... вон та, та и та станут пилюлей Молодости и Красоты! — предположил парень в жёлтом халате, с блеском в глазах покосившись на трёх указанных им девушек. Две из них за всё это время не проронили ни звука и не молили о пощаде.

Молодой человек в зелёном задумчиво произнёс:

— Быстро ты решился. Хм, в таком случае я поставлю на то, что из этих девиц не получатся пилюли.

Оба молодых человека обменялись леденящими взглядами. В этот момент со стороны грандмастера Суна послышался рокот, глаза старика внезапно засияли ярким светом. Он с усилием поднял обе руки над головой, отчего все девять печей полыхнули огнём. Колонны накалились ещё больше, а потом из пламени в сторону девушек вылетело девять огненных нитей. Семь девушек разразились визгом и криками, две их сестры по несчастью тоже были напуганы, но они всё равно не позволяли себе закричать. Однако же на их сердца тяжким грузом давило сожаление. После рассказа Мэн Жу об изменениях в родовом особняке они сразу изъявили желание вернуться. Но сейчас стало ясно им уже никогда не увидеть родного дома. Мысленно вздохнув, они переглянулись, а потом медленно закрыли глаза, словно огненные нити и не летели в их сторону.

— Обратитесь в пилюли! — прокричал грандмастер Сун.

Он поднялся на ноги и ещё раз вскинул руки к небу. Стоило ему произнести эти слова, как откуда-то сверху, словно гром, прогрохотал голос.

— Это тебя следует превратить в пилюлю!

От этого леденящего голоса земля с треском покрылась инеем. Девять печей закачались и потухли, а потом их разорвало на части. В то же время колонны покрылись трещинами и рассыпались на куски, теперь девушки вновь могли двигаться. Как только их ноги коснулись земли, они бросились бежать, две волевых девушки остались стоять. Они с облегчением и радостью смотрели в небо.

Алые нити, связанные с колоннами, словно обладая сознанием, попытались улизнуть, но не успели они уйти достаточно далеко, как могучая сила утащила их обратно и связала в нечто, похожее на белую целебную пилюлю. Этот белый шарик приземлился на ладонь молодого человека, возникшего у зрителей над головами. Взмахом руки он бросил белую целебную пилюлю в лоб грандмастера Суна. В полёте пилюля раскололась, и её фрагменты растворились в теле старика. Мгновением позже его затрясло, а потом он дико взвыл. Его тело окутало пламя, мгновение позже от грандмастера осталась только горстка пепла, среди которого лежала красная целебная пилюля.

В такой манере Мэн Хао объявил всем присутствующим о своём прибытии. Мэн Жу рядом с ним со слезами на глазах смотрела на двух волевых девушек и быстро подлетела к ним, встав между ними и остальными мужчинами. Такое неожиданное появление шокировало всех без исключения. Двое лидеров практиков помрачнели.

— Как ты посмел убить грандмастера Суна! Убить обоих!

— Принесите мне его голову!

После их приказов практики вокруг них полетели на Мэн Хао.

— Что вы за клан такой? — тихо посетовал Мэн Хао, его глаза сияли пробирающей до мозга костей жаждой убийства. — Переплавлять людей в пилюли потехи ради? В вас осталась хоть капля человечности? После такого есть ли смысл... оставлять кого-то из вас в живых?!

Глава 1261. Выход один... вырезать её

Глаза Мэн Хао сверкали, словно две льдинки, но глубоко внутри он не смог удержаться от тяжёлого вздоха. Плачевную ситуацию клана ещё можно было понять, но такая моральная деградация его членов вызывала лишь отвращение. Оставлять их в живых... действительно не было смысла. Здесь можно было провести интересную параллель: ветвь его дедушки находилась в тяжелейшем положении. Ослабленные, больные и покалеченные, от многочисленной ветви остались только старики, женщины и дети; младшее поколение заставили пойти другим в услужение, старшее поколение, слишком больное и ослабленное, было приковано к постелям. Несмотря на всё это, в их душах и сердцах по-прежнему чувствовалась сила. Они держались вместе, как настоящая семья, поэтому рано или поздно им бы представился шанс вернуть утраченное величие. Этот стержень ощущался в Мэн Чэне, Мэн Жу и двух спасённых им женщин. Они упрямо цеплялись за надежду на светлое будущее. А вот остальной так называемый клан Мэн разочаровывал.

"Даже такой мусор может получить здесь титул юного господина?"