Мои молодые годы

Однажды косили сено в районе Наумовки, где наиболее распространены клещи. (Думаю, какую-то роль в этом играет загрязнение территории радиоактивными веществами. Эту закономерность я не раз наблюдал: где больше загрязнений, там больше клещей. Как будто природа ими старается защитить себя от нас…) Однажды я принес домой 13 клещей, уже впившихся в тело. Пришлось давить бедных, но сытых клещиков. В детстве (а в Забайкалье уже тогда их было много) их называли «карпитки». Что интересно, энцефалита в деревнях не было. Может, из-за того, что дети и взрослые пили парное молоко, а оно в течение трех минут сохраняет иммунный ответ.

А однажды на сенокосе я случайно вонзил косу Татьяне Заворотней в ногу. Хлынула кровища, но, на наше счастье, были задеты только мягкие ткани и рядом оказались врачи. Рану перевязали, и Татьяна еще работала.

А как-то собирали картошку. Наша бригада с генетиками работала отлично, а в перерыв сели играть в карты.

И Потапов выгнал нас четверых. Пока ехали домой на попутке, генетики обсуждали, как повиниться перед Потаповым. Я им говорю: «Да забудет он! И мы ни в чем не виноваты: в перерыв играли…»

Но они переживали до самого конца пути, а назавтра снова поехали – и без всяких проблем…

XXV

Я проработал в Институте до 1983 года.

В конце 1983 года на планерке у Семке профессор Васильева предложила мой отдел переселить в подвал: дескать, во всех медицинских институтах они в подвалах, а у нас занимают две комнаты на втором этаже. Семке ничего не сказал, а я возмутился. Я остался поговорить с директором, но ничего вразумительного он не ответил. Я пошел к Малькову, тот тоже сходил к директору – бесполезно. Мальков собирался уходить: свое дело (постройку гаражей) он закончил и искал новое место. Все взвесив, я подал заявление об уходе.

Две недели проходит, все молчат. Вдруг звонок: меня вызывал к себе Потапов. В назначенное время я был на месте. Жду десять, пятнадцать минут. Говорю секретарю:

– Пятнадцать минут прошло, я поехал.

Она мне отвечает:

– Там второй секретарь обкома Слезко, придется подождать.

Но я ушел: не в моих правилах ждать долго…

На работу я больше не вышел. Снова окунулся в обычную жизнь.

Работа в НИИ психического здоровья дала мне уверенность в том, что все мне по плечу. Я работал с человеком, который в небольшом городе создал пять центров АМН. Я видел, как он пахал, работал вместе с другими в непростых условиях, учился многому на ходу, Я научился преодолевать трудности.

О Потапове, о работе с ним у меня сохранились самые лучшие воспоминания. Да, бывало всякое, но в последний год мне казалось, что он меня даже любил. Помню, как его дочь Вика вытащила меня в магазин «Будапешт» и купила мне рубашку, простояв в очереди почти два часа. Но все это было в 1983 году, перед моим уходом. Такая энергия, такая целеустремленность была еще у одного томича – Виктора Гюнтера (ученого-радиотехника, первого гендиректора и главного конструктора ЗАО «Микран»), ну и, наверное, у Лигачева.

С другой стороны, мне уже было тесно в этой деятельности, да и работа пошла рутинная, неинтересная. Хотелось чего-то нового, неизведанного. Конечно, хорошо было бы поговорить с Потаповым, тем более что он имел планы в отношении меня, но принципиальность иногда делает свое разрушительное дело.

В любом случае, из Института я вынес множество знаний. Из моей крови Гуткевич Е. уже тогда выделял стволовые клетки. Я получил знания в области психологии, психиатрии, сведения о сложности процессов в нашем мозге. Я видел больных, которые в шахматах ставили мат профессорам на двенадцатом ходу, сам работал с больными…

Я отдал огромную часть сил Институту, работая иногда по восемнадцать часов в сутки. В одних только командировках провел полгода! Выполнил все, что от меня ждали и чего не ожидали. Принес в институт запчастей не на одну сотню рублей из своих кровных денег. Но и получил многое, главное – уверенность в том, что нет невыполнимых задач…

XXVI

В вычислительный центр «Сельхозтехника» я попал благодаря информации от жены, которая в тот момент работала в бюро по трудоустройству, что располагалось в пятиэтажке возле кинотеатра «Октябрь». К этому времени мы переехали из трехкомнатной в двухкомнатную квартиру на улице Студенческой, так как рядом с ней было все необходимое для детей и жены.

ВЦ возглавлял Виктор Николаевич Вострецов – уверенный в себе и энергичный молодой человек. Должность главного инженера, на которую я претендовал, не получила подтверждения. Вострецов предложил поработать на испытательном сроке, но не главным инженером, а начальником отдела вычислительной техники. Зарплата составляла 160 рублей, несколько человек находились у меня в подчинении. Он добавил, что если машины через полгода будут в среднем работать не менее 19 часов в сутки, то тогда он сделает меня главным инженером.

Я согласился, хотя главным инженером работать было проще, а так основная задача всей технической службы ложилась на начальника отдела машин.