Самолет с генсеком на борту приземлился все же не в Шереметьеве, а в Чкаловске. Причем пред ним на посадку зашел Ил-76, высадивший практически роту до зубов вооруженного спецназа в специфической афганской униформе. Вместе с ротой охраны аэродрома они перекрыли весь внешний периметр аэродрома. Сразу после приземления кортеж генерального, охраняемый несколькими БТРами армии и спецназа КГБ, отправился в Кремль. Одновременно афганский спецназ отправили на усиление осадивших Старую площадь войск…
Примечания
[1] Одно из прозвищ ГКЧП (государственного комитета по чрезвычайному положению) — самопровозглашенного органа власти в СССР, существовавшего с 18 по 21 августа 1991 года
[2]Евгений Иванович Калгин, начальник 12 го управления КГБ, контроль связи и прослушка переговоров
[3]Юрий Иванович Дроздов — начальник управления «С», генерал-майор КГБ. Руководитель подразделений спецназа КГБ «Зенит «, «Каскад»
Если кто-то кое-где у нас порой…
[1]
Несмотря на то, что большинство сотрудников «самого высокого здания в мире» уже разошлись по домам, даже учитывая ненормированный рабочий день, в некоторых кабинетах еще работали. Особенно в кабинетах следственного управления. В том числе и в кабинете, в котором располагались три следователя с простыми русскими фамилиями Значков, Толстой и Кивинов. Понятно, что при таких фамилиях их, даже несмотря на некоторую нелюбовь госбезопасности к милиции, не могли не прозвать так же, как групп из знаменитого многосерийного фильма, ЗнаТоКи. Тем более, что следователи были опытные и не раз участвовали в расследованиях серьезных дел…
Майор Андрей Толстой устало вздохнул, потер глаза и покосился на сидящего за соседним столом майора Кивинова. Они делили этот кабинет уже давно, неплохо друг к другу относились и даже дружили семьями. Но сегодня Олег Андрея раздражал. Хотя в глубине души Толстой понимал, что сегодня его раздражал бы любой человек, попавший навстречу. Конечно, он, как следователь из КГБ, сталкивался со многими темными сторонами изнанки советской жизни. Приходилось ему участвовал в расследовании дел шпионов, перебежчиков на Запад, антисоветчиков, пары крупных цеховиков[2] и нескольких коррумпированных номенклатурщиков. Да, после реформы партии, после замены национальных компартий на региональные комитеты, таких дел стало намного больше, чем раньше. Но все равно, у Толстого сохранялось ощущение, что все это, как в песне из популярного фильма: «Если кто-то, кое-где у нас порой честно жить не хочет…». То есть, каждый случай он старался рассматривать как отдельный факт. На самом же деле, как оказалось такими «отдельными фактами» была опутана практически вся страна…
Так что теперь Толстой даже завидовал Кивинову, который занимался делом одного из военных инспекторов, который фактически командовал неудачным «походом на Москву» поднятых по тревоге таманцев. С военными вообще было намного проще. Как понял из того, что доводили на общих инструктажах Андрей, у армейцев реально знало о подоплеке происходящего всего четыре человека. Из которых двое состояли в группе генеральных инспекторов министерства обороны, один служил в министерстве, а четвертым — лично бывший министр. Остальные… может и догадывались, что за странные «неожиданные учения с боевой стрельбой» начались… а вот только догадки к делу не подошьешь. Приказы же у инспекторов были вполне реальные, полученные служившим в министерстве заговорщиком, на самых настоящих бланках и с положенными подписями. Так что остальные армейцы всего лишь выполняли приказы. И дело у Олега было самое простое — потому что никто из армейских ничего не отрицал и не скрывал.