Мой папа рок-звезда

Перед глазами образуется размытая картинка, дорожки слез обжигают щеки, а мне плевать. Я заново изучаю лицо человека, которого похоронила много лет назад. В груди образуется тепло, оно разливается по телу и подталкивает к действию. Слушаясь и повинуясь, запускаю пальцы в непослушные волосы и сжимаю кулак. Здравый разум говорит, что это неправда, а глаза ну просто вопят, что это он! Дабы убедиться, что это действительно он, а не очередная шутка подсознания, я начинаю изо всех трясти голову мужчины. Он жмурится, сжимает губы в тонкую линии и стойко терпит мои издевательства.

— Черт, — хрипит, растирая щеку от удара.

Мда, неплохо я приложилась.

Не жалею об этом! Потому что я должна была убедиться, что передо мной сидит живой человек, а не очередной плод моей больной фантазии.

— Прости, — шепчу, растирая ладонь после обжигающего соприкосновения с его лицом.

Опускаю взгляд и ахаю — рука красная, как рак. Мои действия не укрываются от Антона. Как и раньше, он слишком внимательно относится к моему самочувствию.

— Аль, дай посмотрю, — Антон хватает меня за здоровую руку и тянет на себя. Заключает в крепкие объятия и начинает крутить раскрасневшуюся ладонь во все стороны, усердно пытаясь рассмотреть только ему понятные вещи. И все бы ничего, но мне становится нечем дышать. Он заполонил собой все пространство. Не выдержав натиска с его стороны, я вырываю руку и отползаю в уголок дивана. Сейчас это место мне кажется самым безопасным в доме. В собственном доме! Ладонь по-прежнему покалывает в тех местах, в которых он ее касался, да и тело горит, как не горело давно. — Аль? — Он заглядывает в самую душу, выворачивает наизнанку спрятанные в укромный ящик эмоции, пытается прочесть их, но, кроме шока и попытки осмыслить настоящее, ничего не находит. — Прости меня, Аль. — Киваю, отворачиваясь к окну.

У окна стоит сын. Только сейчас я понимаю, как сильно они похожи внешне. Цвет волос и глаза… глаза, в которых вместо беспокойства плещется счастье. Такого объема, что запросто можно устроить в гостиной бассейн.

Сын уверен, что, раз отец жив и здоров, теперь мы будем жить все вместе. Долго и счастливо.

— Мам, здорово, правда?

Киваю, не зная, что на это ответить. В идеале я должна признаться, что оказалась неправа и поверила человеку, которому по-хорошему не должна была верить. Должна извиниться перед сыном за то, что врала ему столько лет. Должна, но не могу. Язык не поворачивается сказать что-либо.

— Мам, папа сказал, что поможет сделать новый турник. Можно?

И снова кивок. Я по-прежнему не понимаю, что говорить. Отец и сын нашли друг друга спустя столько лет. Я просто не вправе запрещать им общаться. Кто я после этого буду?

— Спасибо, мама, ты самая лучшая.

6. Алевтина

Думала ли я когда-нибудь, что наступит день и я встречу свою первую любовь? Нет, конечно. Все, о чем я мечтала все эти годы, так это забыть его и никогда не вспоминать.

Своего Антона я похоронила много лет назад, но не отпустила… Никогда не смогу отпустить. Ведь у меня перед носом каждый день маячит его копия. Я много раз задавалась вопросом: почему сын так сильно похож на него? Я ведь мама, я ведь рожала его целых шесть часов, а он весь в отца пошел. Хоть бы что-нибудь унаследовал от меня, но нет.

О своей беременности я узнала, находясь в больнице. Стоило проснуться, как пожилая медсестра побежала звать лечащего врача. Я была готова услышать о многочисленных переломах, ссадинах, но точно не о беременности.

— Вы беременны, — сказал мне врач, на что я молча кивнула и отвернулась к окну. — Девушка, срок у вас небольшой. Я дам вам время, а вы подумайте хорошо и решите, нужен ли вам этот ребенок.

Я решила, что должна рожать. Должна сохранить частичку Антона. Ребенок, еще даже до конца не сформировавшийся, не виноват, что его отец погиб в страшной аварии, а мать не желает возвращаться в собственный дом. Да, уже тогда я знала, что его нет среди выживших. И кто бы мог подумать, что столь ужасную новость мне принесла его мать.

— Это ты! Ты! — кричала она, собирая в моей палате медперсонал. Этой женщине было плевать, что я только пришла в себя. Ей необходимо было выплеснуть на кого-то свою боль. Жертвой она выбрала меня. — Из-за тебя его больше нет! Ненавижу тебя! Уезжай, слышишь? Уезжай из этого города. Чтобы глаза мои тебя не видели, дрянь.

Я уехала сразу, как только меня выписали.

Так уж получилось, что даже в родной семье я оказалась никому не нужна. За два месяца, что я была вынуждена провести в больнице, ко мне пришел только сводный брат. И он четко дал понять, что лучше мне дома не появляться. Мол, родственники до сих пор в шоке от моего звонка. Я не стала ни о чем расспрашивать, просто согласилась с его словами и попросила принести мои вещи. Я была очень удивлена, когда он не отказал в моей маленькой просьбе, а быстро ее выполнил.