Мой папа рок-звезда

— Подожди, — выскакиваю следом на крыльцо, поспешно влезаю в шлепанцы, судя по тому, что они мне свободны, они принадлежат сыну. Набираю в легкие побольше воздуха, чтобы сказать о главном. Прежде чем покинуть наш дом, Антон должен знать, как все было на самом деле.

Два часа назад я не догадывалась, что мне собирается сделать предложения руки и сердца мужчина, которого я не люблю. Я была настолько ошеломлена происходящим, настолько напугана давлением с его стороны, что согласилась. За ужином я собиралась сказать, что между нами все кончено, что я больше не хочу отношений, которые приводят в тупик, но не вышло.

Павел вогнал меня в такую ситуацию, что я просто не смогла отказать ему на глазах у десятка людей, часть из которых его знакомые. Он бизнесмен, довольно успешный, хорошо зарабатывает и имеет успех в узких кругах нашего города.

Я не смогла его унизить своим отказом. Решила принять предложение, а о разрыве сообщить завтра. Мало ли что может случиться в период от помолвки до свадьбы. Как показывает опыт — в жизни всякое бывает.

Почему я не сняла кольцо вовремя, остается загадкой даже для меня. Хочется обвинить во всем Павла, но я понимаю, что это уже моя вина. Кольцо нужно было снять по пути домой, а сейчас… поздно.

Очередная фатальная ошибка в моей жизни.

— Антон, — шепчу, сжимая низ свободного свитера.

Спина мужчины напрягается, руки сжимаются в кулаки. Мне становится страшно, что такого Антона я просто не вынесу. Неосознанно пячусь назад, спиной упираюсь в арку двери. Он поворачивается медленно, окидывает меня с ног до головы тоскливым взглядом и злобно усмехается. Так, как может только он.

— Ну, что еще? Что еще тебе от меня надо? — голос звучит холодно, постепенно набирает обороты. — Неужели ты не видишь, что я по-прежнему тебя люблю? Что я сдохнуть ради тебя готов? — услышав заветные слова расплываюсь в безумной улыбке, тыльной стороной ладони стираю слезы. «Он меня любит», — пищит от счастья маленькая девочка во мне до тех пор, пока не слышит следующее: — Я устал бороться за твою любовь. Устал доказывать, что я достоин тебя, — вздохнув, Антон отворачивает, не желая смотреть на меня. Мне становится больно. Делаю шаг вперед, протягиваю руку в немой мольбе о помощи, но в ответ получаю игнор. — Сына я ни за что на свете не брошу. Буду рядом. — Холодный, словно сталь, взгляд пронзает насквозь. Едва не скручиваюсь от боли. — Что касается тебя, то в следующий раз, когда соберешься на гулянку, не оставляй его одного ночевать. Он слишком маленький еще.

Пока он убивает меня взглядом, я пытаюсь понять смысл последних слов, брошенных в меня обвинительным тоном.

— Куда соберусь? — выдыхаю обескураженно и уверено шагаю вперед. Если сейчас он обвинит меня в неподобающем поведении, не разобравшись, честно слово, я ему врежу. — Какая на хрен гулянка? О нет, стоп! Только не говори, что мне не показалось, и ты действительно ночевал у нас, когда меня не было дома?

В голове сплывают картинки первых дней, когда Антон объявился в нашей тихой и скромной жизни. Я тогда знатно психанула, узнав, что он жив и здоров. От счастья взяла несколько бутылок обезболивающего и пошла к Оксанке, праздновать воскрешение. Как раз была пятница. Сына заранее предупредила, даже разрешила пригласить в гости друзей. Он прекрасно знал, где я нахожусь, но ничего не сказал Антону. Усмехаюсь, представляя, что у него сейчас за кошмар творится в голове.

— Я хотел с тобой поговорить, — произносит, в кои-то веки смотря на меня снизу вверх.

В глазах сплошное разочарование, только мне от этого не грустно.

— А вместо этого выдумал хрен знает что? — опускаюсь на ступеньку ниже и сажусь, по привычке срываю цветочек петуньи.

Будет ли у нас настоящая семья, о которой я грезила многие годы, неясно. Столько всего произошло за каких-то пару недель, что страшно загадывать, что нас ждет завтра.

— О чем ты? — в глазах сомнение и недоверие.

Хмыкаю и отворачиваюсь. Глаза сами цепляются за теплицу, которую они так и не доделали. И вряд ли уже доделают.

— Много лет назад ты сам учил меня доверять друг другу, — кидаю на него тоскливый взгляд и возвращаюсь к лепесткам петуньи. — И что получается? Ты не веришь мне! Спустя столько лет ты так и не научился слушать меня, доверять мне. Сколько бы я ни старалась разговаривать с тобой в критических ситуациях, ты так и не научился слушать меня. Могу привести как пример ситуацию с братом. Это ведь ты на него набросился первым, а мог просто послушать меня, и тогда не пришлось бы прикладывать кулаки. И сейчас… ты веришь тому, что видишь, — взмахиваю рукой, на которой до сих пор сияет обручальное кольцо. — Ты даже не захотел меня выслушать. Кстати, в ту ночь я была у подруги. Мы всегда собираемся по пятницам. Антон должен был тебе об этом сказать, но не сказал, да?