Мой сводный чёрт

— Я не голоден, спасибо, — Рома двинулся на выход из кухни, но Олег Леонидович поймал его за локоть и сжал, останавливая.

— Позавтракай с нами, — рыкнул он.

— Пап, — Рома устало прикрыл глаза, — я не могу играть в счастливую семью. Тебе самому не тошно от того, что полгода назад ты здесь завтракал с мамой?

Я увидела, как лицо мужчины странно исказилось. Увидела такую боль и отчаяние, что даже не поверила в первый миг. Я и подумать не могла, что Олег Леонидович так сильно переживает потерю Роминой матери. Мне казалось, что он счастлив с моей мамой.

— Сын, — Олег Леонидович на некоторое время смежил веки. — Просто позавтракай. Прошу, — так тихо, что я решила, что мне послышалось.

Рома некоторое время молчал, потом всё же развернулся и сел за стол, скрестив руки на груди. Я тут же села рядом, пытаясь поймать его взгляд, но парень смотрел в одну точку на столе. А когда я коснулась его сжатого на колени кулака, выдернул руку и положил на стол. Я свела брови вместе, не понимая, почему его злость коснулась меня.

— Полина, чего села? — мама тут же засуетилась. — Помоги мне на стол накрыть.

Я поднялась из-за стола и застыла, понятия не имея, где и что брать. По ящикам лазить мне не хотелось. Я знала, насколько трепетно относится Рома ко всему, поэтому не могла без спросу что-то брать.

— Поля, ну! Чего застыла? В выдвижном ящике вилки и ножи, — мама рукой махнула в нужном направлении. — В выдвижном ящике под ними тарелки.

Я кинула взгляд на Рому, но парень со скучающим видом смотрел в окно. Достала вилки, положила на стол. Следом расставила тарелки. Мама достала из духовки пирог. Разрезала и разложила на тарелки.

— Приятного аппетита, — улыбнулась она и села рядом с Олегом Леонидовичем, поцеловав его в уголок губ.

Заметила, как скривился Рома, будто от боли. Торопливо села рядом с ним. Взяла в руки вилку, отломила кусок пирога, но ко рту так и не поднесла. Меня почему-то сильно тошнило. В груди больно драл нежную плоть острыми колючками кактус. Рома отчего-то закрылся. Не смотрел в мою сторону. Только вяло крутил вилку в руках.

— Поля, ты почему не ешь? — обратилась ко мне мама, когда её тарелка опустела.

— Я не голодная, прости.

— Ну, съешь хоть половину. Я зря готовила? — мама ножом разрезала пирог в моей тарелке на две части.

— Меня тошнит, мама. Я не хочу есть, — отодвинула от себя тарелку с пирогом.

— Полина, я понять не могу, что с тобой происходит в последнее время? Почему ты мне дерзишь? — мама повысила голос.

— Света, — отец Ромы накрыл руку моей мамы и сжал, — ребёнок сказал, что её тошнит. Не выдумывай.

— Да, — мама чуть побледнела. — Прости. Гормоны видимо. Я такая… — мама махнула рукой.

— Тамара Викторовна! — крикнул вдруг Олег Леонидович.

— Да? — на кухню вошла женщина в строгом чёрном платье и чепчике.

— Принесите, будьте добры, Полине лекарство от тошноты.

— Конечно, — женщина кивнула и бесшумно скрылась.

Мужчина между тем поднялся из-за стола, налил из кувшина воды в стакан и поставил на стол передо мной.

— Спасибо.

— В школу пойдёшь? — смотрю в его лицо и вижу лишь заботу.

— Да, — я сделала аккуратный глоток.

— Точно? Может, дома полежишь?

— Всё нормально, — я слабо улыбнулась. — Меня иногда тошнит по утрам. Я просто не люблю завтракать.

— Точно? — я кивнула. — Хорошо. Но таблетку выпей. Ром, — мужчина перевёл взгляд на парня, — проводишь Полю в школу.

— Уже можно приближаться? — сухо бросил Рома.

— Рома, — предупреждающий тон, на который парень лишь с пренебрежением фыркает.

Я кинула на него взгляд. Увидела, что он к еде даже не притронулся.

На кухню вернулась горничная и положила на стол передо мной пачку таблеток. Я положила одну в рот, запила водой и поднялась из-за стола.

— Спасибо. Приятного аппетита.

Покинула кухню и пошла в ванную. Привела себя в порядок, надела платье и робко постучала в комнату Ромы. Дверь открылась почти сразу же.

— Готова? Пойдём, — кивнул, хмурясь.

Я только с непониманием смотрела ему вслед. Почему сегодня он так холоден? Что могло измениться за ночь?

— Ром, что случилось? — поинтересовалась тихо, касаясь его локтя, когда мы вышли за ворота.

— Серьёзно? — он развернулся резко и навис надо мной. — Я же к тебе приставал, нет? С поцелуями лез. Нет? Лапал.

— Что? Я не понимаю. Про что ты говоришь?

— Не ты ли это матери своей сказала? Нет? — глаза сощурил, кулаки сжал и желваками заиграл.

— Нет, — я отчаянно замотала головой. — Ты чего, Ром? Ничего подобного!

— Знаешь, Полина, мне плевать. Плевать на твою мамашу, тебя и отца. Пойдём, — он одёрнул руку и двинулся в сторону остановки, даже не обращая внимания, иду я следом или нет.

Я застыла на месте, не веря в то, что мать всё это творит. Что она настраивает Олега Леонидовича против Ромы. Что меня с Ромой пытается лбами столкнуть. Зачем? Чем ей парень мешает? И почему он поверил в то, что это правда?

— Рома, — нагнала парня, — почему… — в голосе зазвенели слёзы. — Почему ты поверил в это? Разве я недостаточно честна была вчера? Я же…

— Так же честна, как твоя мать? — парень резко остановился, и я налетела на него, больно носом стукнувшись о его спину.