Мой темный Ромео

Я поднялась по лестнице и вернулась в свою комнату, где провела остаток дня, читая и хандря. Мой разум блуждал за тысячу миль от далекого королевства, в котором происходила моя книга.

Прежде чем я запрыгнула в постель, я заметила, что один лепесток упал с розы. Только один.

Видишь, Вернон? Роза увядает, а ненависть к мужу нет.

Покачав головой, я забралась в постель.

Я отомщу Ромео Косте.

Даже если это будет последнее, что я сделаю.

 

 

 

 

ГЛАВА 33

Олли vB

@Ромео Коста, твоя мама только что вышла из «Bougie Baby» с твоей женой на буксире и примерно пятью сотнями сумок.

Ты хочешь нам что-нибудь рассказать?

Ромео Коста

Да: не лезь не в свое дело.

Зак Сан

Что ты делал в том магазине, @Олли vB?

Есть что-нибудь, что ТЫ хочешь рассказать нам?

Олли vB

Я хочу, чтобы вы знали, что «Bougie Baby» находится прямо рядом с моим тиром.

Ромео Коста

Кстати, о тире...

Зак Сан

Даже не ходи туда.

Это двойное убийство.

Пятьдесят лет в тюрьме.

Просто привожу факты.

Ромео Коста

Она не беременна. Единственное, чем она полна, начинается на «С» и заканчивается на «Т».

Олли vB

Sexiest Alive - это на самом деле просто титул, который дал мне журнал «People».

Мое настоящее имя Оливер.

Ромео Коста

А твой настоящий хронологический возраст – пять лет.

Зак Сан

Укрепляет связи с твоей матерью.

Умный ход.

Ромео Коста

К сожалению, она не такая глупая, как я предполагал.

Олли vB

Признай это, Коста.

Ты просчитался.

Ты хотел тупую и еще тупее, а получил лучшую и самую умную.

Алекса, сыграй в "Американского идиота".

Зак Сан

Олли прав.

Ты думал, что она будет твоей игрушкой. На самом деле, ты больше контролируешь погоду.

Ромео Коста

Весь ее характер – это быть ребенком.

В конце концов, она сама себя утомит.

Зак Сан

Устанет ли она?

На данный момент мы все живем в симуляции, и у Детройта Таунсенд есть администраторский доступ.

Ты не сможешь убедить меня в обратном.

Ромео Коста

Детройт КОСТА.

 

ГЛАВА 34

Ромео

То, как работал мозг Даллас, было абсолютным преступлением против человечества.

Вернувшись в Потомак, первое, что я сделал – это написал Хетти, приказав ей спрятать бастер где-нибудь, где моя похотливая жена не могла его найти.

Хотя я отказался кончать в нее, я не отказался от мысли, что Печенька поедет в ближайший банк спермы и закажет два "Вентиса" на дом.

Оказалось, что лучше воздержаться, потому что мне удалось прожить четыре дня без связи с моей Женой Хаоса.

Однако я наблюдал за ней на сорока девяти камерах наблюдения, разбросанных по всему моему поместью.

Печеньке было скучно.

А скучающая Печенька, как я узнал, была разрушительной.

Я аплодировал ее таланту за то, что она абсолютно ничего не делала, но достигла так многого.

Женщина целыми днями ела, запоем читала книги (иногда заканчивала всю серию за двадцать четыре часа) и тратила чудовищные суммы денег.

Моей естественной склонностью было подозревать, что она увеличила счет по моей кредитной карте исключительно для того, чтобы разозлить меня, а не потому, что искренне желала приобрести вещи, которые купила.

Затем я зашел в ее визовую выписку, отметив, что она пожертвовала в приют в Чаттануге, первоклассные ноутбуки для всего школьного округа и семизначные суммы на исследования СВДС.

Похоже, это согласовывалось с ее неспособностью держать себя в руках каждый раз, когда кто-то в подгузнике входил в ее радиус пяти миль.

Каждый день она выставляла счета на сотни тысяч долларов, не решаясь вмешаться и остановить ее расточительство. Я никогда не был тем, кто моргает первым.

Из своего углового офиса с кондиционером я периодически день за днем проверял, как моя прекрасная жена, наблюдая, как она приветствует свою мать, сестру, своих друзей и ее недавно нанятую частную массажистку, педикюршу, парикмахера и женщину, чья единственная цель, казалось, сводила ее брови.

Я понял, что она знала, что за ней следят. Знаки было не так уж сложно не заметить.

Иногда она останавливалась перед камерой и показывала мне пальцем или показывала грудь, не обращая внимания на то, что моя служба безопасности могла получить доступ к моей домашней ленте.

То, что я женился на такой грубой женщине, само по себе было самоубийством, но я убедил себя, что она вырастет из своей мятежной фазы.

Правда, которую я отказывался принимать во внимание, заключалась в том, что это не фаза. Это была ее настройка по умолчанию. Особенность, а не ошибка.

Она была такой, какая она есть, и ничто и никто не мог ее изменить.

За те четыре дня, что мы провели порознь, я мотался туда-сюда со встреч со старшим, Брюсом и правлением «Costa Industries», пытаясь убедить любого, у кого есть желание выслушать, что я могу заключить наш старый контракт с Министерством обороны до того, как «Licht Holdings» захватит это.

Это была не совсем ложь.

С другой стороны, это тоже была не совсем правда.