Мой темный Ромео

Толпа, с которой я не вступал в отношения.

Люди, которых я систематически избегал любой ценой.

Каким-то образом она нашла их и пригласила всех и каждого в мой дом. Невероятно.

Если бы я не был так разъярен, я был бы глубоко впечатлен.

— С дороги.

Хетти опустила голову, отступая в сторону.

Я протиснулся мимо массы тел. Большинство даже не удосужились наряжаться, наслаждаясь большей частью прекрасного ликера из моего винного погреба, бутылками, которые я приберег для особых случаев, в кожаных шлепанцах «Ферагаммо» и спортивных костюмах «Балли».

На каждом прилавке стояла полная сервировка, предоставленная компанией «Nibbles», местным бутиком, который предлагал услуги по организации вечеринок за тысяча восемьсот долларов на человека.

Люди смеялись, ели, общались и устраивали экскурсии по моему дому. В котором, кстати, было шумно. Невыносимо громко. 

Моя душа, если она у меня действительно была, жаждала вырваться из моей кожи, как пуля, и бежать, спасая свою жизнь.

На пути к лестнице я наткнулся на плечо. Человек повернулся.

Оливер.

Первое, что я сделал, это ударил его прямо в лицо.

Не настолько сильно, чтобы сломать нос, но определенно с достаточной яростью, чтобы показать, что я думаю о его недавнем поведении.

По причинам, связанным с моим дерьмовым воспитанием, я обладал чрезмерно развитым инстинктом борьбы. Мой первый инстинкт в любой ситуации, на самом деле.

На протяжении десятилетий я сдерживал его. А вот Печенька развязала его на многих ничего не подозревающих жертвах.

— Ох, — Оливер потер щеку. — За что это было?

— Говорил сексистские вещи о моей жене, предлагал ей сексуальные услуги в лицо, и, честно говоря, потому что твое лицо раздражает.

Он вздохнул. 

— Справедливо. Для протокола: мне больше не интересно шутить о том, что я сплю с твоей женой. Я подумал, что это помешает любым будущим попыткам связаться с ее сестрой.

Есть ли кто-нибудь в моей жизни старше тринадцати лет?

— Что ты можешь сказать в свое оправдание?

Он сделал глоток бельгийского пива, которого даже в Штатах не продают. Иисус. Сколько денег потратило это мое проклятие за время нашего недолгого брака?

Брови Оливера сошлись вместе. 

— Относительно чего?

Я потерял терпение. 

— Что побудило тебя подать заявку на участие в ее вечеринке?

— О. Не было никакого РВСП, — он покрутил пальцем. — Эта небольшая вечеринка была организована внезапно. Она собрала ее в последнюю минуту. Невероятно, правда? Она могла бы зарабатывать этим на жизнь.

Мысль о том, что у Печеньки есть работа или что она отчитывается перед кем-то, кроме своей безответственной личности, была смехотворной и немыслимой.

Этот разговор истощил остатки моего терпения.

Оливер поднес горлышко своей пивной бутылки к губам. Я держал ее за основание, заставляя его допить все до последней капли или рискуя попасть под водяную доску пилснера.

— Оливер. Почему ты здесь?

Когда я выпустил бутылку, он с ухмылкой пришел в себя, вытирая губы тыльной стороной ладони. 

— Ну, тот факт, что она устраивает крутые вечеринки. Она сказала, что будет специальный кейтеринг, международный алкоголь и театр огня. И до сих пор Дербишир меня не подводила.

Театр огня? В моем доме?

Я сжал его рубашку, теряя все следы контроля, который мне так нравился. 

— Где она?

Оливер пожал плечами или попытался под моими кулаками. 

— В последний раз, когда я ее видел, она примеряла коктейльное платье какой-то цыпочки, а та цыпочка примеряла ее платье.

— Она была голой перед другими людьми?

У меня была коронарная недостаточность.

В тридцать один.

— Я понимаю, почему ты переживаешь бурю, брат. Она – ходячий секс. Как она поддерживает эту задницу? Пятьсот приседаний в день?

Попробуй две пачки «Oreos» и «McFlurry».

Я пробился через десятки людей, пока не добрался до комнаты Даллас. Закрыта. Конечно.

Я выбил дверь ногой. Обычно я не любил портить свои рустикальные двери, сделанные за пять тысяч долларов, но отчаянные времена требовали отчаянных мер.

Говоря об отчаянии, моя жена сидела на краю своей кровати, одетая в безвкусное ярко-зеленое коктейльное платье, которое ей не принадлежало.

Мэдисон стоял перед ней на коленях и активно рыдал, уткнувшись в ее колени. У мужчины было два синяка под глазами после операции на носу "Сделай сам", которую я сделал ему в Париже.

И все же он был достаточно идиотом, чтобы вторгнуться на мою территорию без целой армии на его стороне.

Даллас выглядела скучающей и в образе.

Было очевидно, что она провела значительное количество времени в ожидании моего торжественного выхода. Она хотела моего внимания – и теперь она, к несчастью, получит его.

Мэдисон вскочил на ноги, а Даллас не торопилась подниматься с намеком на удовлетворение на ее сочных пухлых губах. Она выиграла этот раунд и знала это. Я бы сократил свой день, чтобы быть здесь.

Теперь я кружил вокруг него, хищно. Мой взгляд не отрывался от его лица.

— Скажи мне, Лихт. Ты отсутствовал в тот день, когда Бог раздавал клетки мозга?