Мой волк, или Отбор для альфы

— Тысячи полнолуний назад жил один альфа, его звали Сайг. Он был из редкой породы оборотней, обладающим волшебным даром. Сайг мог вылечить любую, даже самую тяжелую рану, но мог и наслать сильнейшее проклятие. У альфы была единственная дочь, в которой он души не чаял, поэтому для Сайга оказалось настоящим потрясением, когда она сказала, что стала ирримэ волка из низшей касты. Ко всему прочему, она сообщила, что скоро альфа станет дедушкой. И хотя в те давние времена волки могли искать свою ирримэ в любой касте, альфа Сайг был слишком честолюбив, чтобы позволить дочери стать спутницей жизни простого слуги.

— Поговаривали, что Сайг был безумен, — фыркнул Рэйнар.

— Теперь об этом можно лишь догадываться, — прошептала Коррина голосом соблазнительницы, однако Рэйнар никак не отреагировал, продолжая смотреть вдаль. Я же с нетерпением ждала продолжения.

— Сайг проклял свою дочь и ее нерожденное дитя, попутно наслав на всех оборотней Проклятие Черной Луны, как он его назвал. Сайг решил, что теперь ни один оборотень не сможет обрести ирримэ вне своей касты, а также ни одна волчица не сможет понести от волка из другой касты. Чтобы его проклятие невозможно было отменить, он всадил себе в сердце серебряный кинжал.

— Ничего себе, подгадил потомкам! — возмутилась я, и только когда Рэйнар повернул голову в мою сторону, поняла, что сказала это вслух. — А что стало с его дочерью?

— В день, когда было наложено проклятие, она потеряла ребенка, — ответил Рэйнар. Под его тяжелым взглядом я нервно переступила с ноги на ногу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— И что, никто не пытался снять проклятие?

— Пытались. И не раз. Все без толку. Проклятие Черной Луны определяет, в кого нам влюбляться и от кого заводить волчат, — невесело усмехнулся Рэйнар.

— Рэйнар, — ладошка Коррины легла альфе на щеку, из-за чего тому пришлось повернуться к волчице лицом, — но при чем здесь это? Почему мы вспоминаем события, произошедшие тысячи полнолуний назад?

— Я говорю лишь о том, что в любом правиле есть исключения. А нас загнал в рамки безумец, ослепленный честолюбием.

Я жадно ловила каждое слово Рэйнара. Он говорил так, будто пытался в чем-то убедить не миэри, а самого себя. Для меня же эта информация была новой. До этого я как-то не задавалась вопросом, почему у оборотней существует такое строгое правило насчет поиска ирримэ. Говоря откровенно, мне было плевать, потому что оставаться здесь я не планировала.

— Но как вы можете даже думать о таком! — нахмурила Коррина, однако руки не убрала. — Вы же видели, что произошло у Волчьего Камня! Вы же видели, что метки явили себя!

— Я говорю лишь о том, что мы свободный народ, — устало вздохнул Рэйнар. — Нельзя запрещать волкам быть с теми, с кем им хочется. Наш закон должен быть лояльнее.

Коррина удивленно покачала головой.

— Но, Рэйнар, ведь тогда разный сброд будет думать, что они вправе претендовать на альфу. Вы же не можете утверждать, что какая-то выскочка из низшей касты может стать спутницей жизни вожака? Низшая каста изначально слабее. Мне представить страшно, какие волчата получатся от такого союза… Хотя о чем это я… Их не получится вовсе!

Я поняла, что под сбродом в данной ситуации Коррина имеет в виду меня и не смогла сдержать охватившей меня ярости. Да кто она такая? Дрянь блохастая!

— Вина, миэри? — любезно предложила я, делая шаг к Коррине. Та не успела ответить, потому что я, сделав вид, что запнулась, всплеснула руками и опрокинула содержимое кувшина прямо на голову миэри. Она взвизгнула и вскочила на ноги. Струйки вина живописно стекали по волосам прямо в нескромный вырез платья. Я не успела порадоваться осуществлению маленькой мести, потому что в этот момент около меня что-то просвистело, а миэри с удивленным вскриком снова осела на покрывало.

Рэйнар обернулся волком и, что-то рявкнув Бренну, метнулся к ближайшим деревьям. Все произошло настолько быстро, что я даже не успела понять, что происходит. Вертя головой по сторонам, я снова взглянула на Коррину. Она держалась за окровавленное плечо, из которого торчала короткая арбалетная стрела. В лице миэри не было ни кровинки.

Так значит, когда я пролила на нее вино, кто-то стрелял из арбалета? Но зачем Рэйнар побежал в ту сторону, откуда прилетела стрела? Ведь там могут быть те, кто стрелял в миэри! Или целились в него?

Калейдоскоп мыслей прервало тявканье Бренна. Я взглянула на Коррину, без чувств растянувшуюся на покрывале, и крикнула стоявшей с выражением ужаса на лице Ярле:

— Помоги! Быстрее!

Вдвоем мы шустро погрузили миэри в повозку. Я собиралась рвануть за Рэйнаром, но Бренн предостерегающе зарычал. Я поняла его и без слов. Он хочет, чтобы мы вернулись в замок и вызвали подмогу. Кивнув, я залезла в повозку, и Бренн рванул с места так быстро, что мы с Ярлой повалились с сидений прямо на медвежьи шкуры, чудом не придавив Коррину.