Мой волк, или Отбор для альфы

Я тупо похлопала ресницами, а потом поняла, что имеет в виду Ингрид. Я замолчала, старательно подсчитывая свой женский календарь. После пятого раза я все-таки пришла к выводу, что Ингрид права. У меня задержка. Хотя… Стоп! А можно считать задержкой три дня? Скорее, виноват стресс, смена климата, разные часовые пояса, да что угодно! Но не беременность, нет! Да и как такое вообще возможно? С бывшим мужем мы пытались два года — и ничего, с Рэйнаром я провела всего одну ночь и — пожалуйста! А ведь я сдала кучу анализов в своем мире, и везде итог был один — бесплодие!

Я закрыла глаза и застонала.

— Нет! Этого не может быть! Не может быть так быстро! Ведь все случилось в день моего обращения!

Ингрид с сомнением посмотрела на меня. Конечно, ведь все в замке считают, что я уже давно согреваю постель альфы.

— У ирримэ и ее волка это как раз и происходит быстро. День-другой, и готово.

В голове у меня все перепуталось. Я вспомнила появившиеся на руках знаки. Черт! Черт! Черт!

— Нет, нет, нет…

— Ты должна сказать ему, — заявила Ингрид. — Сразу же, как только наш альфа придет в сознание.

— Что? — Я открыла глаза, непонимающе уставившись на Ингрид. — Нет, ни в коем случае!

— Если этого не сделаешь ты, сделаю я, — мрачно кивнула кухарка. — Ты хоть понимаешь, в каком переплете мы все оказались? Ты и есть истинная ирримэ альфы Рэйнара. Только ирримэ может понести от предназначенного ей волка!

— Так было всегда или стало после проклятия Сайга? — решила уточнить я.

Если с ирримэ творится какая-то чертовщина, ведь я не из высшей касты, по меркам этого мира, — да и по меркам своего тоже, но суть не в этом — то есть вероятность, что забеременеть можно тоже от любого волка.

Но ответ Ингрид разрушил мои сомнения.

— Нет. Так было всегда и проклятие здесь ни при чем. Волчица может понести только от своего волка. Отбор необходимо прекратить немедленно! Ты же носишь наследника замка Рамаин! — втолковывала мне Ингрид, пока я тупо рассматривала свои ладони. С каждым словом кухарки мне казалось, что чья-то безжалостная рука вбивает еще один гвоздь в крышку моего гроба. Гроба, в котором я буду погребена, и который именуется «Жизнь в мире оборотней».

Еще одна простая мысль пришла мне в голову — Рэйнар не отпустит меня, ни за что не отпустит. Он посадит меня под замо́к, и я уж точно никогда не смогу вернуться домой. Но если Ингрид права, и я действительно беременна, я не смогу рожать здесь, в этом примитивном мире. А вдруг с ребенком что-то случится при родах, кто мне поможет? Уж не Фира с ее травками! А как же УЗИ, фолиевая кислота — или что там надо принимать, как только забеременеешь? — и прочие важные вещи, о которых я ничего толком не знаю. Я же совершенно не готова! А вдруг ребенок родится с шерстью на теле?

— Такое бывало раньше? — хрипло спросила я, представляя разные ужасы.

— Оборотни рожают чаще, чем кажется, — хмыкнула Ингрид. — И ничего страшного в этом нет.

— Я не об этом. Я имею в виду, бывало ли, что ирримэ альфы была из низшей касты?

— Нет, — сразу же ответила Ингрид. — Никогда.

— И вы не можете предположить, что предпримет Рэйнар?

— Тебе лучше поговорить об этом с самим альфой, — выразительно пошевелила густыми рыжими бровями кухарка.

— Прошу, госпожа Ингрид, никому пока что не говорите об этом, — умоляюще прошептала я. Затем еле-еле выдавила улыбку: — Рэйнар должен узнать об это первым. Я… я сама хочу сообщить ему.

Я поняла, что если не попрошу об этом, скоро в замке не останется ни одного клопа, который бы не узнал о моем интересном положении.

— Хорошо, — кивнула кухарка, чуть подумав. — Но ты должна сообщить ему сразу же, как только он откроет глаза. Сразу. Или это сделаю я.

— Я поняла. Спасибо.

Из кухни я вышла нетвердой походкой, зашла в свою комнату за полотенцем и сменой одежды и отправилась прямиком на озеро. И хотя я знала, чувствовала каким-то звериным чутьем, что Ингрид права, и я действительно беременна, в голове был полнейший сумбур.

Я уселась на берегу и тупо уставилась на воду. Легкий ветерок гнал мелкую рябь по стальной поверхности озера. Мои руки машинально легли на плоский живот. Ребенок… Мой и Рэйнара… Может ли такое быть? Ответ пришел сразу — может. Я поняла, что уже люблю этого неродившегося малыша, — или малышку, кто знает — но ситуация с Рэйнаром не давала мне покоя. Ведь он не любит меня. Совершенно. И никакими знаками этого не изменить. Да, он мечтал провести со мной ночь, но за это я не могу его винить, потому что втайне мечтала об этом тоже. Но вот от проведенной вместе ночи до настоящей любви огромная пропасть, а Рэйнар, если мне не изменяет память, о любви не говорил ни единого слова.

Очнулась я, когда белая луна прошла свой путь до середины озера. Тогда я наскоро вымылась, равнодушно посмотрела на горевшие ровным серебряным светом знаки ирримэ, которые после мытья стали еще ярче. Пришлось с силой натянуть рукава чистого платья.