Мои воспоминания. Том 2. 1842-1858 гг.

Найдя при первом посещении Мытищинских ключевых бассейнов перестройку восьми из них значительно подвинутой, я однако же счел более выгодным сломать все, что уже было произведено, и построить эти бассейны по моему способу, к чему приказал приступить немедля. Но так как чертежи проектов на перестройку бассейнов по способу Максимова были утверждены Главным управлением путей сообщения, то о сделанном мною распоряжении я донес Клейнмихелю и заявил Закревскому, входившему тогда во все подробности водопроводных работ. Закревский очень благодарил меня за экономию и сказал, что вполне уверен в моем знании и усердии, а потому просит меня всегда действовать так, когда я предвижу экономию в сооружении водопровода или могу придать ему большую прочность. Но через несколько дней я получил от него бумагу, в которой он, ввиду того, что чертежи проектов на перестраивающиеся восемь ключевых бассейнов утверждены Главным управлением путей сообщения, и что на производство работ по этим данным заключен контракт с подрядчиком, – приглашал меня устраивать бассейны согласно означенным чертежам. Закревский не имел права вмешиваться в распоряжение работами, и я объяснил ему, что не могу исполнить его требования, так как уже большая часть произведенных работ разломана и сверх того я о своем распоряжении донес Клейнмихелю; что же касается до удовлетворения подрядчика, заключившего контракт на эти работы, то он дал мне подписку, что не будет претендовать против сделанных мною распоряжений. Закревский сказал мне, что он опасается, чтобы вода не приняла дурного запаха в бассейнах, перестраиваемых по моему способу. Я доказал ему всю нелепость этого предположения, на что он мне сказал:

– Да ведь это говорили мне ваши же инженеры.

Тогда я просил его снестись с Клейнмихелем, чтобы перестройку водопровода поручили тем, кто ему это говорил, так как из его слов я заключаю, что он им доверяет более, чем мне. {Закревский кончил разговор словами:

– Верю Вам более, чем другим}, делайте как знаете.

По приезде в сентябре 1852 г. Клейнмихеля в Москву, вследствие неполучения еще из Петербурга ответа на донесение о сделанном мною изменении в перестройке ключевых бассейнов, я подал ему по этому предмету записку, которую он передал для рассмотрения в правление IV (Московского) округа путей сообщения. Председатель его, начальник округа генерал-майор Зеге фон Лауренберг, и все члены общего присутствия, за исключением помощника начальника округа подполковника [Михаила Григорьевича

] Евреинова{472}, не понимали дело. Евреинов же, человек довольно ученый, но злой против всех и каждого, а особливо против меня за то, что я его перегнал при производстве моем в полковники, старался охулить мой способ, но не успел в этом, и Клейнмихель утвердил мое распоряжение. Зеге фон Лауренберг вскоре был заменен генерал-майором [Эрнестом Ивановичем] Шуберским, {о котором я неоднократно упоминал в «Моих воспоминаниях»}. Шуберский не хотел иметь злого помощника, и Евреинов вскоре был заменен полковником Запольским.

В приезд Клейнмихеля в Москву, в сентябре 1852 г. {ничего достойного быть упомянутым не случилось}. Я заметил {только}, что между ним и Закревским была большая фамильярность, хотя они на самом деле не жаловали друг друга. В это время министр внутренних дел граф [Лев Алексеевич] Перовский был заменен Д. Г. [Дмитрием Гавриловичем] Бибиковым, {о котором я упоминал во II главе «Моих воспоминаний»}. Я первый заявил об этом Клейнмихелю, который даже и не слыхал о предположении назначить Бибикова на означенную должность, но был этому рад, и когда я ему в тот же день представил о каком-то деле, имевшем соприкосновение с Министерством внутренних дел, то он мне сказал, что его легко будет исполнить, тем более, что теперь уже министром Бибиков, а не Перовский.

Теперь опишу положение Московских водопроводов во время назначения меня их начальником.

Несмотря на значительные исправления, произведенные в старом Мытищинском кирпичном водопроводе, {указанные в III главе «Моих воспоминаний»}, он видимо клонился к разрушению. Оскудение притока по нему воды к алексеевским водоподъемным машинам с каждым годом делалось чаще и продолжительнее, несмотря на то, что каждый год продолжали перестраивать наиболее поврежденные части. Наконец, зимой с 1847 на 1848 г. из 330 т. ведер воды, доставляемых мытищинскими ключами, к алексеевским машинам доходило менее 100 тыс. В Москву поднимали эту воду вместе с доставляемой ключами Сокольничьей рощи, но в фонтанах был большой недостаток в воде, и их изливные трубки замерзали. В июле 1854 г. по водопроводу из мытищинских ключей доходило до водоподъемных машин только 35 тыс. ведер в сутки, так что эти машины вместе с водой, доставляемой ключами Сокольничьей рощи, поднимали в столицу менее 100 тыс. ведер воды в сутки.

Наиболее значительные повреждения были тогда же исправлены, так что в августе 1854 г. снова по кирпичному водопроводу доходило к машинам до 200 тыс. ведер воды в сутки.