Мой враг, моя любимая

– Они привезли меня туда с завязанными глазами, – быстро сообразила я.

Это была часть правды. Мы с Иваром прибыли ночью, и мне не удалось тогда разглядеть дорогу.

– Но обратно-то ты нашла путь? – оживился толстый Митяй. – Запомнила? Лекхе, которые живут не в гетто… мы должны это увидеть.

Они с Жоржем переглянулись.

– Я бежала наугад. Сама не помню, как оказалась у дороги. По-моему, даже кругами ходила, – настаивала я на своем.

– Но все равно ты не выглядишь сильно обтрепанной и уставшей. Значит, это место не так уж далеко, – возразил толстяк.

Я замолчала, а он повернулся и уставился на меня пронзительным взглядом. Чем дольше затягивалась пауза, тем сильнее казалось, что веду себя, как Сочувствующая. И если охотники тоже подумают так, то обратное будет очень трудно доказать.

– И они просто держали тебя там? – Митяй прищурился. – Для чего?

– Ладно, ну чего ты насел? – встал на мою защиту Жорж. – Не видишь, девушка еще в себя не пришла.

Толстяк, наконец, перестал обстреливать меня глазами и повернулся к собеседнику.

– Ты посмотри, слишком уж она чистенькая. Что они там с нее, пылинки сдували? С какой стати дикарям так оберегать охотницу? Или она не охотница, или… – он снова бросил косой взгляд. – Она была их шлюхой.

Я охнула от возмущения. Не могла поверить, что кто-то посторонний прямо при мне станет говорить такие гадости. В клане моего отца наемники и заикнуться в моем присутствии о чем-то неподобающем боялись. В который раз мысленно посетовала, что папа из слепой родительской любви скрыл от меня столько правды о реальном мире.

– Не говори так о нашей гостье, – покачал головой Жорж, – конечно, никто из них и пальцем ее не тронул. Ты сам слышал, какие порядки в клане Хромого. Женщина из этого клана скорее убила бы себя, чем допустила такое! Это все равно, что со своей собакой переспать!

Он многозначительно посмотрел на меня в зеркало заднего вида и добавил:

– Если она, конечно, на самом деле из этого клана.

Я сглотнула. Убить себя, чтобы не спать с Иваром? О да, я пыталась. Но им-то легко судить. Они никогда не окажутся на моем месте. Поэтому я тоже не открою им правду.

– Меня держали, как заложницу, чтобы шантажировать отца, – я вздернула подбородок, – поэтому и пылинки сдували. Иначе папа не пошел бы на переговоры.

Эта версия успокоила моих собеседников, разговор затих сам собой. Я отвернулась к окну, гадая, сколько еще придется врать, балансируя на тонкой грани правды и вымысла, чтобы не навредить невинным жителям поселения, но и не сгубить собственную репутацию. И вдруг поняла, что все только начинается. У отца вопросов наверняка появится несравнимо больше. Его я не смогу заставить умолкнуть какой-нибудь высокомерной фразой, как случайных спасителей.

Придорожный указатель сообщил, что до города осталось каких-то десять километров, когда джип вдруг свернул с шоссе на грунтовку. С одной стороны виднелись дома пригородного поселка, с другой – простиралось поле со свежевскопанной черной землей, а за ним – роща.

– Куда мы едем? – насторожилась я.

– К нам домой, – уверенным тоном заявил Жорж, – не можем же мы не накормить тебя и не дать отдохнуть. К тому же, путь до заповедника неблизкий, а мы не планировали такую дальнюю поездку.

Это звучало разумно.

– Я хочу сразу же позвонить папе, – сообщила я.

– Конечно, – миролюбиво согласился он, – сразу же позвоним. Заодно и с Седым познакомишься.

– А кто такой Седой?

Жорж улыбнулся светлой мальчишеской улыбкой.

– Наш отец.

Теперь уже по двум сторонам дороги тянулись перепаханные поля. Проехав еще какое-то время, джип миновал каменную ограду с распахнутыми воротами, которые, судя по виду, никогда не закрывались, слишком уж «вросли» в землю. Нас встретил фруктовый сад. Деревья казались высаженными любовно, по линеечке. На ветвях краснели спелые бока яблок. Роль живой изгороди выполняли кусты роз. Я залюбовалась чайными, темно-красными, белыми и нежно-розовыми бутонами. Словно попала в райские кущи, настолько здесь было красиво.

Если внутри и трепыхалось волнение, то теперь оно утихло. В таком прекрасном месте просто не хотелось думать о плохом.

Вьющаяся роза оплетала упругими темно-зелеными стеблями выбеленный фасад дома. Здание выглядело старым. Узкие окна, старомодная лепнина по фронтону. Дом походил на какую-нибудь старую гимназию, из числа тех, которые мне доводилось видеть на страницах учебников истории.

Джип притормозил на широкой площадке перед входом. Жорж выпрыгнул, галантно открыл мне дверь и подал руку, чтобы помочь выбраться. Митяй просто поспешил в дом, не оглядываясь.

– У вас тут глаз не оторвать… – протянула я, вдыхая полной грудью чудесный пряно-пьянящий аромат роз.

– Это отец, – с улыбкой сообщил Жорж. Пока я любовалась плодами на деревьях, украдкой заметила, что он смотрит только на меня. – Если бы не родился охотником, то наверняка стал бы садовником. Здесь его страсть. Любимое хобби.

– У нас не так…

– А как у вас?