Мой выбор

Я больше не Эммирэй Отверженный. Я больше не проклятый полукровка. Я больше не скиталец, чей путь не имеет смысла и есть лишь ожидание. И я снова слышу и ощущаю своего дракона. Теперь абсолютно реально и непрерывно. Как только я обернул своими руками вернувшуюся ко мне Соню, ощутил, как он сделал то же самое своими крыльями. Он пророс в меня, стал мной. Вот как это, оказывается, чувствуется по-настоящему. Твой дракон не в тебе, как нечто отдельное, почти инородное. Он – ты. Соня, ты еще не представляешь, что сделала для меня. Чем одарила. Вовек мне этого долга не вернуть. И без тебя не быть.

– Фалат, Рунта и Черного ищем! – велел я, напоследок сделав круг, придирчиво высматривая изъяны в пологе. Нет, магия работала исправно, как и всегда. Никто чужой не увидит и уж тем более не проникнет внутрь. Случайно наткнувшегося она оттолкнет, упорного – убьет.

Забози зафыркал, продувая большие ноздри. Нюх у них ничуть не хуже, чем у лайби и сородичей, тем более хорошо знакомых они могут учуять сильно издали. В отличие от меня: я же не ругару даже, чтобы искать по запаху. Так что я отпустил поводья и позволил ему нестись куда считает нужным.

Долгих поисков не понадобилось. Побратим и раздражающее рыжее недоразумение, коего Соня именует Мартом, сами практически вылетели на меня на полном галопе, едва мы с Фалатом по широкой дуге обогнули Некку и чуть углубились в Пустошь. Буквально по пятам за ними нелепыми рваными прыжками двигалось отвратительное, невиданное прежде существо. Размером со среднего забози, совершенно лишенное шерсти, без глаз на низколобой треугольной башке, омерзительно грязно-серо-розоватого цвета и с раззявленной чудовищной пастью, утыканной великим множеством желтых кривых зубов. Не особенно раздумывая, я вскинул арбалет и выпустил болт между двумя всадниками прямо в распахнутый рот твари. Она издала на удивление тоненький и жалобный посвист, замотала башкой и, отпрыгнув с тропинки, вдруг принялась зарываться в землю, резво работая широкими, как лопаты, передними лапами с длинными когтями-кинжалами. Дерн с травой, земля, ветки – все взлетело огромным фонтаном, и здоровенная скотина стала исчезать с поразительной скоростью.

– Соня?! – с ходу потребовал ответа Рунт, еще и не поравнявшись со мной. Уперся в меня тревожным взглядом, что, не скрываясь, вопрошал: «Не напрасно ли я тебе доверил самое ценное?»

– Здесь недалеко. Скрыта под пологом, – мотнул я головой в нужном направлении. Нет обиды у меня на него за это недоверие. Я его заслужил. Я все испортил из нас двоих, не он.

– Какого риша ты выволок ее из форта? – уставился на меня побратим настороженно.

– Не дай бог ты опять… – начал рыжий, угрожающе прищуриваясь, но я перебил его, игнорируя:

– На нас напали прямо в гостевом доме. Пришлось уходить по-быстрому.

– Опять? Кто напал? – опешил побратим. – Почему?

– Обычные люди. Но были под влиянием. Я так понял, что Светил.

– Как такое быть может? Ты уверен?

– Соня была уверена, – ответил я, посмотрев ему прямо в глаза и дав понять, что этого мне более чем достаточно. – Как ваша разведка?

– Все подтвердилось. И даже больше, – влез вместо ругару этот… Март. – Поехали скорее к Соньке, надо все обмозговать спокойно.

Я вопросительно все же уставился на Рунта, разворачивая Фалата.

– Ага, так и есть, – невесело скривившись, подтвердил друг. – Чуть отъехали вместе – тропинка пропала, Пустошь путать начала, еле разобрал плетение. Еще дальше – байханы летучие с деревьев прыгать начали, кезулей целая семья на дороге встала – и ни с места, а с ними аж два секача громадных.

– Самки кезулей же с детьми сторонятся самцов, только когда гон у них, вместе ходят, – нахмурился я.

– А то я не знаю, – фыркнул Рунт и продолжил: – Повернули назад – тишина, ни одной тварюшки не лезет. Поехал потом я один вперед. Ничего такого. Бегает, ползает, шумит зверье, но лезть на меня и не думает. Свистнул Марта, и поперли мы вперед уже прям в наглую. И вот тебе – вылезли прямо из-под земли эти поганки голые безглазые.

– Так оно не одно было?

– Да мы почти десяток этих землероек-мутантов перебили, это последышный самый был, и возиться не стали, – хвастливо подмазался рыжий. – Поехали к вам с новостями.

– То есть вывод: Пустошь или тот, кто за всеми этими фокусами стоит, не желает пускать Соню и Марта? – подвел я черту. – А может, только его одного? Тех троллей под магией камня вряд ли можно причислить к этим же обстоятельствам. Нам о них весть пришла ведь еще до встречи с Соней.

– Это ты, блондя, сейчас пытаешься намекнуть, что бортануть меня будет удачной идеей? – тут же взъерошился рыжий огарок.

– Бортануть? – не понял я.

– Кинуть, швырнуть, избавиться…

– Расслабься, звенящее ведро. Соня будет категорически против. Так что никто от тебя не избавляется. Пока. До тех пор, покуда не встанет категоричный выбор между безопасностью нашей женщины и твоим присутствием.

– О, ну вы посмотрите! Какое-то у тебя прямо внезапное прозрение, да? Резкий такой весь. Наша женщина-а-а…

– Март, кончай нарываться, – посоветовал ему Рунт.