Мой выбор

– Я не нарываюсь. Меня дико щекочут по нервам радикальные перемены в его поведении и отношении к Сон.

– Нет в них ничего радикального, дубина, – закатил глаза побратим. – Ты человек, и тебе понять сложновато. Мы же не люди. У нас такое вполне себе нормально. И обычно необратимо.

– Напоминаю, что Сонька – тоже как бэ-э-э человек. Уж мозгами точно. Тем более человеческая женщина. А с ними нужно разговаривать, они не обязаны и не хотят понимать все волшебным образом. Так что ты, громила, осваивай-ка навыки вербального общения.

Он раздражал. Дико. Но не признавать его правоту сейчас было недальновидной глупостью.

– Какого? – скривился Рунт. – Мало нам было одной Соньки с чудными словесами.

– О, господи, помоги мне с вами и вашим махровым средневековьем! По рту! Словами! Понятно?

– О-о-о, ртом у нас Рэй общаться с Сонькой умеет, – съехидничал оборотень и, не скрываясь, облизнулся, сверкнув на меня голодным, чуть шальным взглядом, будто вспомнил наши ночи прямо сейчас. – И это общение ей ой как по вкусу.

Поток жара полился от макушки и до копчика. Нет, не от смущения, я же не нетронутая ласками скромница. От пробудившейся плотской жажды. Я гулко сглотнул, нуждаясь во вкусе наслаждения Сони. Целая вечность с ошибками, виной, осознанием потери и тоской промчалась с того времени, как я ловил его и трепет желанного тела в последний раз. Упивался им и щедрой маной допьяна, то и дело пересекаясь взглядами с побратимом, таким же одурманенным зверской похотью, чьим центром была наша Соня.

Верхняя губа Рунта дернулась, цвет глаз стал еще более насыщенным золотом и желанием, переполненным одним на двоих… нет, на троих откровением. Наша общая цепь скована и замкнута. Из этого нерушимого круга нет нам выхода, да и никто его искать не собирается. Мы с побратимом в нем дома. Только это наш дом исключительно до тех пор, пока в нем есть Соня. Она фундамент.

– Блин, стоп! – рыжий придурок сделал вид, что его сейчас вырвет. – Это лишняя информация! Она мой друг.

– Рэй! – внезапно напрягся Рунт, пристально начав всматриваться вперед, где уже была видна поляна, на которой я установил полог, и шумно принюхиваясь. – Ты Соню одну оставил?

– Ну конечно! – встав в стременах, я уставился вперед, и внутри все обмерло. Никто, кроме нас с побратимом, не смог бы видеть ни сам полог, ни сквозь него, ведь он был сотворен для нас. И сейчас я прекрасно смог разглядеть за мутноватыми стенами две фигуры. Две!

Рык вырвался из горла, дракон распахнул невидимые крылья, готовый броситься вперед, я нещадно врезал каблуками сапог по бокам Фалата. Рядом мчался с места в карьер Черный, разгоняемый Рунтом. Мы врезались в завесу полога, одновременно влетая в защитный круг. И едва успели осадить забози, чуть не сшибив испуганно вскрикнувшую Соню, что стояла в паре шагов от невесть кем разведенного костра. Шарили глазами повсюду, не находя никого, вот только тяжелая вонь застарелого перегара выдавала то, что мы с побратимом не обмануты были каким-то мороком.

– Эй, вы, буйволы шумоголовые! Меня впустить не хотите? – проорал смутно видимый и слышимый рыжий, поднимаясь с задницы с другой стороны полога, пока его забози нервно выплясывал рядом.

Глава 36

– Господи, я рехнусь в этом бесконечном дурдоме, – пробормотала я, едва не шлепнувшись на задницу, когда шарахнулась от почти снесших меня забози побратимов. Вроде только я говорила с Адиром… хотя ни черта он не Адир, выходит, и вот уже он исчез, и мгновением спустя под полог ворвались вихрем мужчины.

– Сонька! – рявкнул гневно Рунт, бешено шаря вокруг глазами. Стремительным коршуном слетел на землю и сцапал меня так резко, что в позвоночнике от рывка хрустнуло. Подхватил под ягодицы, чуть не размазав по себе, и уставился в лицо тревожно. Рэй не поспел за ним только на долю секунды и теперь добавил давления, притершись ко мне сзади и мигом уткнувшись лицом в изгиб шеи. – Ты цела? Кто здесь был? Куда делся? Что тебе сделал?

– Уф-ф-ф! Потише! Он мне сделал вас, – ответила на последний вопрос, а то что-то много их сразу.

За пределами полога возмущенно заорал Март, требуя впустить его внутрь или предъявить меня живой и здоровой, или всем пипец.

– Что? Ты в себе? – Рунт уже не просто всматривался, чуть не насквозь меня просверливал глазами. – Кто сделал?

– Продолжите меня зажимать, и я уже точно ничего вам не отвечу – задохнусь, – хохотнула я нервно. – Со мной все в порядке, отпускайте!

– Точно? – буркнул Рэй у моего уха.

– Точно, но есть вам что порассказать. Только Марта надо пустить.

Рунт прищурился и пялился на меня еще пару секунд, будто решал, можно ли верить в мою невредимость, а потом его прищур в один вдох поменялся с встревоженного на похотливо-голодный.