Моя армия. В поисках утраченной судьбы

Поскольку 1 августа Миша знал, что его брат — сержант, стало быть, звание я получил не позже июля.

Есть и еще одна хронологическая веха — мой комсомольский билет. С августа вместо взносов с 40 руб. ефрейторских я стал платить со 100 руб. — сержантские с доплатой за помкомвзвода.

Правда, грамота Министерства обороны, которую я получил — приказ командующего Забайкальским военным округом от 8 августа 1956 года, — была дана мне как рядовому. Но это означает, что представление командования полка было направлено в округ значительно раньше, чем вышел приказ о присвоении мне звания.

Кстати, как впоследствии выяснилось, сам приказ так и не был отправлен в штаб округа, что сыграло, быть может, существенную роль в моей отнюдь не только армейской судьбе.

В дальнейшем Миша обращался ко мне «Mon General».

«Mon General! Вчера получили твое письмо от 15/VIII. Документы такого рода в нашем доме появляются довольно редко. Видно, бокс занимает много времени. <...> Если ты будешь писать так же мало и редко, как до сих пор, смотри! — мы тоже будем посылать тебе одни телеграммы».

Боксом я тогда и в самом деле занимался. Но письма писал редко, как я уже объяснял, по другой причине.

Миша взял на себя функцию снабжения меня книгами. Во всяком случае, их выбора. «Тебе будет послан толстенный том Брет Гарта. <...> В продаже есть книга Виппера „Борьба течений в итальянском искусстве XVI века". Она будет куплена и послана тебе после того, как будет прочитана в Ленинграде».

Не помню, получил ли я Виппера, но во второй половине 1956 года мне уже было не до такой изысканной литературы. Да и не до литературы вообще...

Пока же, осенью 1955 года, несмотря на жизнь вольготную, книги занимали в этой жизни не прежнее, но значительное место.

К этому времени я стал смотреть на происходящее со мной как на некое приключение, чему способствовала смена амплуа, смена географического пространства. Это, конечно, была служба и в то же время путешествие. И у меня появилось ощущение изжитости «монгольского периода». Я знал, что будут перемены, и перемены к лучшему, перемены, несущие новые впечатления.

Через несколько лет, когда я работал в экспедициях на Севере, такое же чувство было у меня перед каждым отъездом в мою Якутию и, более того, каждое утро уже в тайге — перед каждым новым маршрутом. Мне хотелось увидеть, что там, за следующим водоразделом или — в Верхоянье — за следующим перевалом... В этом была особая прелесть экспедиционной работы. Нечто подобное стало ощущаться и в армии.

В ноябре 1955 года я написал последнее, так сказать, интеллектуальное письмо. Точной даты нет. На ленинградском штемпеле — 28.XI. Стало быть, отослано было авиа, дня за четыре.

«Я, как всегда, здоров. Бездельничаю. Читаю. Готовлюсь к отъезду в тайгу.