Моя армия. В поисках утраченной судьбы

Без даты. Скорее всего, именно 30 или 31 декабря 1955 года. «С Новым годом, друзья дорогие. Я все еще на 77-м. Каждый день уезжаем и до сего дня едем. Из батальона нас осталось два десятка человек. Остальные уже уехали».

Начштаба, отправив батальон, оставил при себе команду, которая должна была сопровождать его и штабные документы. «По-видимому, Новый год мне придется встречать здесь, а в первых числах января махнем в Сибирь. Я здоров, бодр и т.д., несмотря на то, что морозы стоят зверские: -35°, -38°, -40° и еще похлеще. Вот когда я узнал, что такое МОРОЗ. Дни прекрасные, солнечные. Воздух чистейший, все промерзло: стены казарм трещат, к металлу не прикасайся.

Плюнешь—плевок на лету мерзнет. Ну, это все ничего. Героям Лондона приходилось иметь дело и не с такими холодами. (Я не подозревал, что и мне придется иметь дело с морозами до 50°.—

Я. Г.) Правда, они были одеты в меха, а не в шинели, но тем не менее...

Кстати, я делаю наполеоновскую карьеру. Подумать только — я уже не ротный нормировщик, но старший нормировщик лейб-гвардии его величества 2-го батальона. И в ближайшее время мне будет присвоено звание ефрейтор».

Ну, мы помним, от ефрейторского звания я, поразмыслив, отказался. Ширалиев пожал плечами, но приказывать не стал. Однако тут налицо какая-то путаница, разобраться в которой я за давностью лет уже не могу. Как я писал, ротный нормировщик занимал ефрейторскую должность. Стало быть, старший нормировщик батальона должен быть младшим сержантом. Каковым и был Юра Рыбин, занимавший эту должность до поры. Почему же я опять угодил в ефрейторы — вопрос неразрешимый. Да и не слишком важный. Поскольку Юра никуда не делся, он, очевидно, был повышен в должности — выведен на полковой уровень. Так я предполагаю.

Стало ясно, где мы встретим Новый год. И мы—та небольшая группа, что осталась в полупустом городке, — начали готовиться к празднованию.

Главная идея принадлежала Мише Стукову, черноусому красавцу, плотнику из Рязани. Уж не помню, каким образом, но по его инициативе мы ухитрились купить на разъезде несколько бутылок спирта и некоторое количество сахару. И Миша пообещал приготовить ликер.

Странно было ходить по полуопустевшему городку среди воздвигнутых нами казарм и жить в пустой казарме. Новый год мы решили отметить в каптерке — помещении небольшом и потому уютном и теплом. Стуков, как и обещал, приготовил свой экзотический напиток. Он слегка разбавил спирт, сыпанул туда сахару и сварил эту смесь на плите в домике хозвзвода. Она — плита — была единственной во всем городке. Закуску — не помню, врать не буду.

Быть может, отчасти ее составляли те самые яблоки, что мне прислали из дома...