Моя маленькая Мэри

Рассудив так, я затянула прогулку как только можно, показывая Гермионе достопримечательности Миддлтона. По пути мы очень славно перекусили в небольшом кафе: его держал то ли грек, то ли итальянец, я никак не могла разузнать, веселый и толстый. (Официантками у него служили его же дочки, такие же чернявые и веселые. Несмотря на более чем пышные формы, у них не было отбоя от кавалеров.) Тут даже Гарри оживился и начал разговаривать не односложно, посмеялся над анекдотами да и вообще как-то оттаял...

Наевшись от души, прихватив кое-что с собой на завтрак и закусив мороженым в другой забегаловке, мы вернулись домой и обнаружили разгромленную гостиную со стойким запахом табачного дыма и полную пустоту.

"Жди утром", - гласила записка на столике, заляпанном черт знает чем.

- Эти мужчины! - сказала Гермиона мрачно. - Даже не подумают прибрать за собой!

- Так что делать это придется нам, - заключила я и пошла за тряпками.

Гарри молча принес швабру, и за какие-то четверть часа мы навели порядок.

- Спать пойдемте, что ли? - зевнула я, когда надоело смотреть глупое шоу по телевизору. - Папа может рано заявиться.

- Пойдем, - кивнула Гермиона и ткнула Гарри в плечо. - И ты иди! Вредно столько времени смотреть на экран, тем более, ты слишком близко сидишь!

- А издалека я не вижу! - буркнул он, но послушно щелкнул выключателем и встал с пола. - Спокойной ночи.

- Спокойной, - отозвалась я.

Мы с Гермионой ночевали в одной комнате: гостевая комната у нас была всего одна, и там теперь жил Гарри. Укладывать ее на диване в гостиной было недопустимо, поэтому я уступила Грейнджер свою кровать, а сама улеглась рядом на полу, в спальнике. Она пыталась протестовать и сама хотела лечь на пол, но я живо ее угомонила. Гость есть гость! А на дворе лето, на полу не холоднее, чем на земле в походе...

- Мэри! - шепотом позвала она. - Не спишь?

- Пока нет. А что?

- Как ты считаешь... То есть не так... - Гермиона помолчала. - Я думала, О'Брайен слепой. Так везде написано. Это что же, вранье?

- Он с папой служил, а мой отец врать не будет, - ответила я. - Он точно знает, что О'Брайен ослеп.

- Но сейчас-то!..

- Так может, придумали какую-нибудь операцию, - покривила я душой. Про философский камень я пока рассказывать не хотела. - Видела, он в затемненных очках? Наверно, чтобы ярким светом чего-нибудь не повредить. Я в этом не разбираюсь, у родителей спроси, они же врачи, ты говорила?

- Да, только стоматологи... - Гермиона вздохнула с явным облегчением. - А я, знаешь, так расстроилась сперва!

- С чего вдруг? И, кстати, я вообще не думала, что ты такие книжки читаешь!

- Ну... иногда читаю, - смущенно ответила она. - Он хорошо пишет. Ну и раз сам там был... конечно, художественное преувеличение имеется, но вообще все очень жизненно. И интересно. Но когда я увидела, что он зрячий, то подумала: вдруг это все просто реклама, что он на войне ослеп! А на самом деле нет...

- Какая разница? - фыркнула я. - Он мог и в аварии ослепнуть, к примеру, что, книжки хуже бы от этого стали?

- Гм... да нет, - согласилась Гермиона, снова вздохнула и спросила после паузы: - Мэри, так выходит, Малфой с твоим отцом и вправду знаком? А я не поверила...

- Угу. И О'Брайена твоего знает, и Скотта, и еще много кого. Что умолкла? Спишь? Ну спи, а то нам завтра к миссис Малфой... - зевнула я и перед тем, как уснуть, еще подумала: что если О'Брайен теперь разглядит свою жену (которая, по словам папы, чуть симпатичнее крокодила) и решит развестись? Жалко же... А может, не решит? Кто разберет...

Глава 22. Уроки и открытия

Признаюсь, когда домовик доставил нас в Малфой-мэнор, я ошалела. Не от красоты, хотя там было очень здорово, а от вида испуганной Гермионы. Ей-ей, она отступила за мою спину, хотя была повыше и посильнее меня, зуб даю, в походе видела!

- Не дрейфь, Джерри, - сказала я ей.

- Джерри? - раздалось рядом. - Что за собачья кличка!

Мы с Грейнджер переглянулись и невольно засмеялись, а потом увидели миссис Малфой и вразнобой поздоровались.

Она была очень хороша собой, и я подумала, что Энн, конечно, тоже красива, но как-то иначе, более диковатой и грубой красотой, что ли? Не знаю, как выразиться точнее. Нарцисса Малфой напомнила мне даму с картины из лондонской галереи, куда нас возили на экскурсию с классом (да и в Хогвартсе такие попадались): довольно высокая, стройная, с гордой осанкой, светловолосая и светлоглазая. Я подумала, что они с мистером Малфоем должны очень здорово смотреться рядом — он ведь тоже высокий блондин. А еще — вот чего я не ожидала — у нее были добрые и даже веселые глаза. Я-то думала, что миссис Малфой принимает нас только потому, что муж настоял, и вряд ли ей в радость будет возиться с двумя неотесанными девчонками, уже предупредила Гермиону, чтобы та не вздумала обижаться на холодность и надменность... и попала пальцем в небо.

- Вы, мисс, полагаю, и есть та Мэрион Оук, что сбила моего Драко с пути истинного? - обратилась ко мне миссис Малфой.

- Отчего же, мэм, может быть, наоборот — наставила его на этот путь? - не удержалась я.