Моя маленькая Мэри

Я выглянула в окно второго этажа. На заднем дворе папа курил, сидя на перевернутом ведре, а Гарри сосредоточенно дрыгал ногами. Изображал что-то такое из единоборств, судя по всему.

- Па-а-ап! - гаркнула я. - Я дома!

- Привет! - махнул он. - Не отвлекай мне курсанта, скоро закончим! Там эти двое кухню не сожгли?

- Нет, и пахнет очень даже ничего!

- Молодцы, усваивают, - удовлетворенно сказал папа, встал и протянул Гарри очки. - Ладно, хватит с тебя на сегодня. Живо в душ и за стол!

Тот молча кивнул, надел очки и порысил домой.

- А ты спустись, - велел отец и кивнул в сторону гаража. Мы всегда там с ним секретничаем.

- Пап, а что это ты с него окуляры снял? - спросила я любопытно, зайдя внутрь, но ответил он не сразу, сперва повертел меня так и сяк и ухмыльнулся:

- Ты смотри-ка, прямо маленькая принцесса! Я всегда знал, что если тебя отдать в хорошие женские руки, получится чудо что такое!

- Я и так ничего! - фыркнула я.

Да, миссис Малфой много чего интересного рассказала и про прически, и про макияж, и хоть краситься всерьез нам с Гермионой было еще рановато, то привести в порядок кожу, ногти и так далее не возбранялось, а даже наоборот.

И еще я снова подумала: жаль, что для папы не нашлась такая вот... Может, не леди, но хорошая женщина, которая бы его полюбила взаправду. Пусть даже не очень красивая, толстенькая там или косенькая, но...

- Пап, так что с очками? - требовательно спросила я, чтобы отвлечься.

- Да видишь ли, я отвез Гарри в Лондон, там сказали, что со зрением его ничего пока сделать нельзя. Он растет, глаз растет, даже если лазером... как это? Забыл... Ну, неважно, главное, смысла нет. Попозже. А пока линзы посильнее. И, - добавил он без улыбки, - я решил научить его справляться без очков. Видеть хотя бы силуэт...

- Я об этом ему тоже говорила, - вставила я. - Ну, собьют очки, и все, он во врага с пяти шагов не попадет!

- Поучится — попадет, - усмехнулся папа и потрепал меня по затылку. - Умница, дочка... вся в меня. Хм, какие у тебя духи интересные... ландыш?

- Не знаю, - созналась я. - Это миссис Малфой нам дала какое-то средство для волос, оно так пахнет. А что?

- Да так...

- Папа, - произнесла я и на всякий случай отвернулась. - А ты кого-нибудь любил по-настоящему? Только не говори, что меня, я не это имею в виду!

- А зачем тебе? - ответил он после паузы.

- Ну... я подумала и поняла, что кое-чего о тебе не знаю. Нет, не рассказывай, если не хочешь!

- Да нечего там рассказывать, - неохотно произнес отец. - Теперь уж поди пойми, любовь это была или как... Была у меня одноклассница. Честно скажу, ни кожи, ни рожи, да еще толстовата, мягко говоря, одета черт знает как, а вот училась хорошо. Над такими всегда смеются, а над ней — нет.

- Это из-за тебя? - живо спросила я, потому что знала папин норов.

- Нет. Из-за нее. Не знаю, почему, но не выходило смеяться: она либо хихикала со всеми вместе над собой же, либо так отвечала, что самые наши отъявленные язвы затыкались надолго, потому что ржать начинали уже над ними.

Он помолчал.

- Она была добрая. Щенков подбирала, котят, тащила в клинику, в приюты, домой, а жили они небогато, сразу видно. Но там вся семейка такая была — не дом, а зоопарк, то пес слепой, то кот хромой, даже осел был... как-то они их потом пристраивали, а не выходило, так себе оставляли. Она хотела стать ветеринаром. Книжку какую-то прочла, вот после этого... Потому и старалась учиться как следует.

- А ты?..

- А я говорил, что еле-еле из класса в класс переползал.

- Ты же умный, пап, - сказала я и шмыгнула носом.

- Может, и так. Только мне особенно некогда было учиться, - папа приоткрыл дверь гаража и закурил, чиркнул спичкой каким-то незнакомым нервным движением. - Дома жрать нечего, мать болеет постоянно, а отца я сроду не видел. Мать-то в показаниях путалась: то ли помер он, то ли ушел, то ли еще что. Ну, я подрабатывал когда на ферме, когда на фабрике... А потом сдувал на уроках задания, чтоб совсем уж не отстать. У нее и сдувал. Она впереди сидела. И знала, что я списываю. Специально всегда клала тетрадку так, чтоб мне было хорошо видно.

Он раздавил сигарету каблуком и закурил новую, а я уже не рада была, что затеяла этот разговор.

- А еще дрались мы зверски, - сказал папа после паузы. - С пацанами из другой школы. Вроде обычая такого, что ли... И как-то раз меня так отметелили, что я встать не смог, вообще отключился. Да не таращись, я тогда дохлый был и по-настоящему драться не умел! Отоварили чем-то по башке, потом допинывали... Очнулся — она. Говорит, давай в больницу! Я говорю — сдурела, полицию вызовут, начнут расспрашивать, кто да что, а если я кого сдам, мне хана, там такие кадры есть... А она говорит — пойдем тогда к нам. Если, говорит, я осла вылечила, которого чуть не насмерть забили, из передвижного цирка он был, то уж с тобой справлюсь... Кое-как подняла меня, довела до дома...

Я молчала.

- Ну и как-то вот... - неуклюже произнес он. - Если тебе интересно, то она у меня была не первой. А я у нее — первым. И единственным.

Папа прикурил третью сигарету.