Моя по умолчанию

– А вот в это охотно верю! Иначе бы не доверил ему управление своей фирмой. Жорка у меня – парень что надо. – Комплимент от отца? Серьезно? В лесу кто-то умер. Однозначно. – Правда, характер у него не подарок. С таким будет тяжело.

– С тобой, Святик, жизнь тоже не сахар, – подает голос Наташа. За столом все переглядываются со всеми. И то, как старательно эти все сохраняют на лице невозмутимость, наталкивает на мысль, что дается это им нелегко. – Тебя зачастую сложно понять.

– Ну, еще бы! Мы с тобой из разных поколений.

– И что же мне с этим делать?

– Откуда мне знать? Возьми пару советов у женщины постарше. Вон, у Галины, например.

– У меня? – у Галки с вилки срывается гриб. Хорошо, что она ничего не жевала, а то бы еще подавилась.

– А что? Почему бы и нет? – оказавшись в центре внимания, Наталья приосанивается. – Галина, вы же наверняка встречались с мужчинами постарше. Какой совет вы могли бы мне в связи с этим дать? Может, мне стоит учесть что-то определенное?

– Ну, пенсия у них после десятого. Это – факт. А в остальном даже не знаю. Извините.

Первым начинает хохотать дед, потом к нему присоединяется Нюта, следом – я и Егор. Макс и Даная пытаются тактично сдержаться, и, глядя на их потуги, мне почему-то становится еще смешней. Наш хохот прерывает лишь бой курантов. Все еще посмеиваясь, открываю шампанское, вынимаю пробку и торопливо разливаю по бокалам. Чокаемся, поздравляем друг друга с наступившим Новым годом. А после жжем бенгальские огни и подпеваем АББе. Очень странный вечер. Очень. Но заканчивается он, как и все мои вечера с недавних пор. Выдавливаю на ладонь масло, согреваю в руке и очень осторожно, едва касаясь, втираю средство в распаренную после ванны кожу жены.

– Ты злишься на меня?

– Есть немного.

– Нас задержали после спектакля. Я и так спешила домой, как могла.

Я сижу. Она стоит между моих широко расставленных ног. Касаюсь лбом ее живота. Трусь лицом, носом.

– Ты тратишь слишком много времени на работу.

– Да, но если бы ты захотел, мы бы могли делать эту работу вместе. Не всю, но ее часть.

– Например?

– Например, ты бы мог сопровождать меня на премьерах. Или на каких-то важных светских мероприятиях. От участия в неважных я откажусь. Но есть те, где я просто обязана быть.

Я представляю, как мы идем с ней рука об руку перед десятками камер. И все от нас чего-то хотят, что-то спрашивают, куда-то тащат. А потом наши фото печатают в журналах, и по новостям говорят – Даная и Георгий Астаховы посетили то-то и се-то…

– Может быть, иногда, – соглашаюсь я.

– Спасибо, любимый. Правда, я это очень ценю.

За ее «любимый» я готов ходить на все мероприятия, куда бы нас ни позвали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 18

Даная

Телефон зазвонил, когда не было еще и восьми. Не отрывая наверняка помятого лица от подушки, нащупываю гаджет:

– Алло.

– Доброе утро! Телеграм-канал «Глянец». Даная, как вы прокомментируете слухи о том, что вышли замуж в обмен на дорогостоящий земельный участок в центре города? Это правда? Можно ли считать ваш брак с Астаховым фиктивным? Или по условиям договора вы обязаны...

– Не знаю, откуда у вас эта информация, но большего бреда и представить сложно, – прерываю незадачливого папарацци и отключаюсь. Телефон тут же снова звонит. На этот раз на связи – Галка.

– Ты не представляешь, что происходит!

– И что же? – интересуюсь я, понимая, что поспать мне вряд ли удастся. Сладко зеваю и потягиваюсь так, что кости трещат.

– Журналюги каким-то образом пронюхали про ваш договор с Астаховым. С утра осаждают нашу пресс-службу. И, кажется, я догадываюсь, кто нас слил.

– Правда? И кто же?

– Кто-кто, благоверная твоего кобеля-свекра! Больше некому. Вот какого черта Астахов при ней трепался?

– Думаю, хотел поддразнить отца.

– И вот, что из этого вышло! Ну, курица безмозглая, попадись она мне!

– Да ладно тебе, – улыбаюсь такой запальчивости.

– Нет, я тебе поражаюсь, Дадина! – пуще прежнего горячится Галка. – Как ты можешь оставаться такой спокойной?

– Ну, во-первых, мне нельзя нервничать, а во-вторых, за последние недели каких только сплетен я о себе не слышала. Одной больше – одной меньше. Подумаешь.

В примыкающей к спальне ванной выключается кран, и практически тут же из нее выходит мой муж. На бедрах повязано банное полотенце, на груди блестят хрустальные капли воды, в руке – полотенце поменьше, которым он сушит мокрые волосы. Кра-са-вец.

– Так что нам делать? Слать всех лесом? Не так-то это легко. Они подняли данные аукциона.

– И как это влияет на ситуацию?

– Сама посуди. Астахов снялся с торгов в день вашей свадьбы. Попробуй теперь докажи, что он – не жираф.

– Ах вот как, – рассеянно замечаю я, с жадностью наблюдая за принявшимся одеваться мужем.

– Так что нам говорить?

– Ничего не говорите. Хотя нет! Нет… Скажите, что у нас с мужем… что у нас все по огромной любви.

Астахов замирает, оборачивается ко мне. И вопросительно вздергивает бровь, мол, что случилось? Улыбаюсь в ответ, качаю головой – ничего. Подзываю его пальцем. С намеком похлопываю по кровати.