Моя работа в Москве и Финляндии в 1939-1941 гг.

– Рюти: В настоящее время идёт война между Англией, Францией и Германией. Возможно, что существуют планы против Советского Союза, но мы не имеем к ним никакого отношения. Уже 1 декабря мы предложили переговоры для прояснения сути конфликта. Мы не хотим втягиваться в спор великих держав.

– Молотов: Вы много раз предлагали переговоры, но не нужно было доводить дело до войны. У войны своя логика. Что касается вашей самостоятельной политики, то она идёт один в один с политикой “The Times” и “Le Temps”. Мы договорились с Балтийскими странами, но не с вами. Возможно, что ваша политика самостоятельна. В любом случае, она аналогична той, что публично рекомендуют “The Times” и “Le Temps”.

– Рюти: Мы находимся в состоянии войны с Россией. Если Англия и Франция захотят, то они вполне могут, как Вы говорите, посчитать, что им будет выгодно, если война расширится и в неё окажется втянутой Россия. Но это – не наша беда. Мы всё время старались держаться вне войны.

– Я: Мы не несём ответственность за политику великих держав.

– Жданов

: Я впервые слышу на официальном уровне, что Англия и Франция, если они хотят расширения войны, могут использовать Финляндию в качестве опорного пункта для нападения на Советский Союз. Во время конфликта интерес Англии и Франции к этому вопросу постоянно возрастал. Некоторые газеты, вроде упомянутых “The Times” и “Le Temps”, начали считать Финляндию возможным союзником в этой войне. Нет никаких доказательств того, что Финляндия противодействовала бы военному вмешательству, нацеленному на Советский Союз. Финская печать ни разу, несмотря на многочисленные возможности, не выступила с разъяснениями, что она не хотела бы вмешиваться в агрессивные планы.

– Рюти: Предыдущее правительство Финляндии не хотело войны с Советским Союзом, оно желало лишь прийти к взаимопониманию с вами. Оно не поверило, что вы начнёте войну. Одной из мер нынешнего кабинета было узнать при посредничестве Швеции готово ли правительство Советского Союза продолжить переговоры, одновременно проинформировав, что у него были новые позитивные предложения. При посредничестве правительства Америки также предлагалось возобновление переговоров. В конце концов, министр иностранных дел Таннер в своём выступлении по радио в середине декабря предложил новые переговоры. Мы хотим только мира. Пограничные укрепления возведены исключительно в целях обороны. Мы воевали бы против любого другого государства, которое напало бы на Финляндию, независимо от того, идёт ли речь о Германии, Англии или Франции.

– Я: В ходе осенних переговоров мы неоднократно обращали внимание на то, что Финляндия, как и Швеция, придерживается политики безоговорочного нейтралитета в противоречиях между великими державами, и, если какое-либо государство попробует через нашу территорию напасть на Советский Союз, мы будем сражаться и за вас. Мы хотим оставаться в стороне от конфликта между великими державами, работать и развивать нашу культуру.

– Молотов: Я не хочу возвращаться к прежним переговорам. Таннер относился к ним отрицательно. Когда война начинается, её не так просто остановить, поскольку у войны своя логика. Таннер дал ситуации дойти до стадии войны, и затем он начал говорить о новых предложениях. У нас не было изначально точных сведений о том, на что было готово согласиться правительство Финляндии. Наше поведение основывалось на опыте, полученном от вас. Ваша политика может быть самостоятельной, но она в точности соответствует той политике, которую поддерживают наиболее агрессивные круги Англии и Франции. Если вы и являетесь самостоятельными, то ваша политика та же, что проводят “The Times” и “Le Temps”. Я хочу получить чёткий ответ: принимаете ли вы мирные условия?

– Я: Вы ошибаетесь, полагая, что Таннер не хотел договора с вами. Надо учитывать, что у нас демократическая система, которая предполагает, что на обсуждение дел отводится достаточно времени. Каждый раз, когда мы возвращались в Москву в ходе осенних переговоров, мы шли на новые уступки. Если бы мы ещё раз смогли приехать, то согласились бы на новые уступки.

– Жданов

: Насколько я мог следить за финской печатью во время переговоров и в ходе военных действий, эта печать постоянно обращается именно к тем кругам Англии и Франции и ссылается на заявления именно тех английских и французских газет, которые не хотели мирного решения, а стремились к расширению войны.

– Рюти: Когда разразилась война, мы не могли делать вам никаких предложений, поскольку вы не признавали правительство Финляндии и не хотели иметь с ним дело. Я обращаю внимание на то, что нашей печатью не управляют и не используют её из-за рубежа. Мы хотим мира. Было бы сумасшествием и самоубийством хотеть войны против великой державы. Этот конфликт вытекает из трагического недоразумения.

После того как дискуссия ещё какое-то время шла в этом направлении, Молотов повторил: «Вы можете сейчас дать внятный ответ на наши требования?»