Моя работа в Москве и Финляндии в 1939-1941 гг.

Молотов заявил*, что Советский Союз не хотел войны. Прошлой осенью он неделями вёл переговоры с финнами. Он надеялся, что Финляндия поймёт важность условий русских, необходимых для обороны Советского Союза и Ленинграда. «Прошлой осенью мы были терпеливы с вами, пытаясь прийти к соглашению. Но из переговоров ничего не вышло. Это было зна́ком враждебности Финляндии по отношению к Советскому Союзу, и враждебность была большей, чем мы могли подумать». Финляндия начала военные приготовления, собираясь по совместной договорённости предоставить свою территорию для агрессии против Советского Союза. Сейчас вопрос безопасности Ленинграда приобрёл ещё большее значение. На Карельском перешейке уже недостаточно прежних договорённостей, стоит вопрос о безопасности Мурманской железной дороги и самого Мурманска. Советский Союз требует, чтобы Финляндия признала в полном объёме их предложения или же война будет продолжена. «Наше доверие было обмануто». Финляндия пожелала отдать свою территорию другим странам под плацдарм для агрессии. Она также принимала участие в планах захвата Ленинграда. По экономическим вопросам можно поговорить отдельно. Затем Молотов перечислил требования Советского Союза, которые сводились к следующему: 1) полуостров Ханко и порт Лаппохья, а также прилегающие к ним острова; 2) вся территория к югу от линии, которая начиналась между церковью Виролахти и Паатио и проходила в направлении Вайниккала – Нуйямаа – Энсо – Койтсанлахти – Уукунниеми – Вяртсиля – Корписелкя – Лахнаярви. Линия была практически прямой, без изгибов, напоминая в общих чертах границу Петра Великого1; 3) в связи с близостью Мурманской железной дороги восточная часть Куусамо и к югу от Салла по линии: изгиб границы у реки Вирмайоки – озеро Йоукамоярви – западная оконечность озера Паанаярви – к северо-западу от Саллы и вплоть до государственной границы к юго-востоку от сопки Нуортунтури; 4) оба мыса полуострова Рыбачий. Остальная часть Пет-само (Печенги) будет возвращена.

Молотов также выдвинул требование о праве на проход от границы России до Кемиярви, а также далее до Торнио и Швеции. Для этого мы должны были построить железную дорогу Салла – Кемиярви. Вместе с тем, они ни словом не упоминали договор о взаимной помощи, от которого русские, следовательно, отказались. Кроме этого, Молотов сказал, что они не собирались вмешиваться во внутреннюю и внешнюю политику Финляндии.

Поскольку требования Советского Союза были расплывчатыми и частично превышали то, что мы смогли узнать ранее, по этому вопросу возникла широкая дискуссия, которая временами приобретала весьма грустную тональность.

Мы решительно отвергли обвинения в якобы имевшейся в Финляндии враждебности по отношению к Советскому Союзу, а также в том, что Финляндия вместе с другими государствами планировала захват Ленинграда. Также мы отвергли утверждение, что иностранные державы способствовали развязыванию войны и влияли на наше военное ведомство. Рюти подчеркнул, что все оборонительные сооружения построены с использованием собственной рабочей силы и на свои средства. Иностранная помощь сжалась до двух шведских усиленных добровольческих батальонов.

Опираясь на то, что нам было сообщено о требованиях Советского Союза и на наше собственное понимание этих требований, мы старались по максимуму ограничить упомянутые территории.

– Молотов: Я самолично передал предложения шведскому посланнику Ассарссону, добавив на словах: примерно линия Петра Великого.

– Я

: Предлагаемая вами линия искусственна. Она отделяет друг от друга территории, которые взаимосвязаны в экономическом и культурном плане. Совершенно ни к чему создавать подобные трудности. Кроме того, изложенные требования не являются необходимыми для обороны Советского Союза и Ленинграда. Почему мы не могли бы ограничить дискуссию обсуждением безопасности Ленинграда?

– Молотов: Мы недооценили враждебность Финляндии. Оказалось, что Финляндия как оружие в руках других государств много опаснее, чем мы ожидали. Это показала война. “The Times” написала, что наступил момент для нападения на Советский Союз. Это было сказано бесстыдно открыто. Вы являетесь орудием этой политики. Газета “Le Temps” написала примерно то же самое.

– Рюти: Допустим, что англичане и французы хотят использовать нас в своих целях. Мы этого не знаем и не имеем к этому никакого отношения. Мы хотим заниматься только своими делами.

– Молотов: Вы не хотели осенью 1939 года найти взаимопонимание с нами. Это была не ваша собственная политика, а результат чужого влияния.

– Жданов: В финской печати не было никаких опровержений по поводу статей в “The Times” и “Le Temps”, в которых говорилось, что настал час наступления на Советский Союз. В кругах финской военщины под влиянием правительства Финляндии царит антисоветский дух, общественное мнение Финляндии настраивают на войну. Финляндия проводит не самостоятельную политику, а линию “The Times” и “Le Temps”.