Моя судьба под твоими ногами

Когда он вернулся, было еще слишком рано для ужина. Крайдин заметил знакомую фигуру посреди деревьев, и, больше от нечего делать, прижался к тени, подбираясь бесшумно и незаметно. Да, мало в Мариссе от ведьмы, раз у нее вообще никакого встроенного чутья не наблюдается, хотя должно бы. Ведь не зря ни одну ведьму не удалось поймать, обе убитые вышли по глупости или доброй воле. Во всех остальных случаях караульные только могли рассмотреть рыжие волосы с расстояния и безнадежно махнуть рукой. Эта же и из задумчивости не вынырнула, рассматривая растения – должно быть, непривычные для нее, южанки.

Марисса принюхалась к пучку илурны и скривила нос. Конечно, Крайдин понимал, что женщины этот вездесущий сорняк собирают отнюдь не из-за приятного аромата, а сейчас пожухлая осенняя трава не могла вообще ничем привлечь, кроме известного ее свойства. Крайдин наблюдал отстраненно, не вовлекаясь в анализ или собственные эмоции.

Итак, ведьма немного хоть в чем-то разбирается и подстраховывается от возможной беременности. А подстраховывается она на понятный случай. Значит ли это, что ее намерение близости уже однозначно? Под взором Крайдина Мариссе не удастся обзавестись любовником – она не может быть дурой настолько, чтобы на это рассчитывать. Следовательно, сам Крайдин и будет ее любовником – планируемым ей или им самим. Но значит ли это, что он вызывает в ней хоть какую-то симпатию? Даже если она отважилась на такое только с целью мести, то месть не сработает на почве одной лишь ненависти.

Полностью отстраниться от эмоций не удалось, сердце Крайдина невольно сжалось и заныло. Чтобы не потеряться в вяжущей надежде, Крайдин заставил себя подумать о других причинах: Марисса могла отчаяться настолько, что готова просто рискнуть – пусть вхолостую, но это лучше, чем продолжать терпеть. Или она опасается изнасилования. Что уж там, не совсем напрасно опасается – Крайдин уже несколько раз был близок. Он давно хочет ее так сильно, что о спокойном сне забыл. И это желание вряд ли способен скрыть полностью.

От сделал еще один бесшумный шаг, выходя из тени. Самому стало смешно от того, что как мальчишка наблюдает за симпатичной ему девчонкой, потому решил больше не скрываться. Но и обозначать свое присутствие не спешил. Однако Марисса будто почувствовала прожигающий взгляд в спину, обернулась и сильно вздрогнула. Голос ее тем не менее прозвучал равнодушно:

– Я не знала, что ты уже вернулся.

Это не вопрос. Следовательно, и отвечать необходимости нет. Крайдин сразу перешел к тому, что его сильнее всего волновало. Но не забыл добавить в тон насмешку и взглядом указать на пучок илурны:

– Если у тебя на меня какие-то планы, ведьма, то поспеши. Такие дела лучше совершать в комфорте собственного дома.

– О чем это ты? – она и не думала тушеваться, а уложила траву в карман.

– Я только что от императора. Мне приказано уехать в Дораш. Срок дали не больше десяти дней.

Она пыталась изображать отстраненность, но заинтересовалась – и только собственным положением:

– И что, потащишь меня за собой?

– Конечно. Ты надеялась остаться здесь без меня?

Марисса посмотрела на осеннее солнце и невольно поморщилась.

– Мне везде хорошо, где тебя нет, Крайдин Сорк. Но поеду, если потащишь, у меня после знакомства с тобой всегда не было выбора. Твой брат решил избавиться от тебя таким способом?

Крайдин кивнул.

– Я думал, ты обрадуешься. Все ближе к родным краям.

Она зло рассмеялась, так и не посмотрев на него:

– Дораш для меня такая же чужбина, как и Хлаох. Так что если в следующий раз решишь поинтересоваться моим мнением, какая темница темнее, так не стоит беспокоиться.

Сам Крайдин пока и мысли не допускал об отъезде, он просто говорил, чтобы слушать ее ответы. Подошел ближе, наслаждаясь зрелищем блеска солнца в меди. Но вспомнил о том, что было важно произнести:

– К сожалению, Марисса, это означает, что я вынужден буду нарушить свое обещание. Я не смогу увезти свою любовницу в Дораш, у нее слишком емкий титул, чтобы таскать ее за собой в палатках по всему материку.

Марисса задумчиво пожала плечами:

– Проблем-то? Найдешь себе другую на месте. Или доблестный генерал не пользуется любовью женщин?

Как же она умеет дерзить, аж мурашки по спине. Яд в каждом звуке, но ни одного слова по отдельности нельзя назвать грубостью – обыкновенный вопрос. Все же Крайдин не удержался от смеха:

– Как-то до сих пор справлялся. Но мне не простили даже жену, выбранную не из накхаситок. Любовница чужого племени молву вообще добьет.

– Все еще не плевать? – она ответила невольной улыбкой на его смех, но мигом опомнилась и угрюмо уставилась в землю.

Крайдин уточнил:

– Выходит, что тебе все равно – ехать или нет? Я отчего-то надеялся на супружескую поддержку. Хоть в каких-то вопросах же наши цели должны совпадать.

– Нет, Крайдин Сорк, как раз не должны. А твое мнение и так ясно – представляю, как ты сейчас злишься. Ведь ты хотел устроить революцию. Но подожди-ка, именно поэтому от тебя и избавляются!