Моя удивительная жизнь. Автобиография Чарли Чаплина

* * *

В моей жизни наступили тихие дни, но это было только затишье перед бурей. Все, что привело к серьезнейшим проблемам, начиналось вполне невинно. Было воскресенье, и после игры в теннис Тим Дюран рассказал мне о своей встрече с девушкой по имени Джоан Бэрри, приятельницей Пола Гетти[127]

. Она только что вернулась из Мексики с рекомендательным письмом от его друга А. К. Блюменталя. Тим сказал также, что обедает с ней и с еще одной девушкой, и пригласил присоединиться к ним, заметив, что мисс Бэрри хотела бы со мной познакомиться. Мы встретились в ресторане Перино. Мисс Бэрри в общении оказалась милой и жизнерадостной, мы провели приятный вечер, и я даже не думал увидеть ее когда-либо еще.

Но в следующее воскресенье, когда теннисные корты были открыты для всех, она появилась в сопровождении Тима. По выходным я всегда отпускал прислугу и обедал в городе, а потому пригласил Тима и мисс Бэрри в ресторан «Романофф». На следующее утро она позвонила и поинтересовалась, не хотел бы я с ней позавтракать. Я сказал, что планировал съездить на аукцион в Санта-Барбару, километров сто пятьдесят от дома, и если у нее нет никаких планов, то мы могли бы вместе позавтракать у меня, а потом отправиться на аукцион. Мы так и сделали. На аукционе я купил пару интересовавших меня вещей, а потом отвез мисс Бэрри в Лос-Анджелес.

Мисс Бэрри была крупной, красивой молодой женщиной двадцати двух лет, с хорошей фигурой и большой высокой грудью, которая выглядела весьма соблазнительно в очень низком декольте ее легкого летнего платья, что, конечно, не могло не вызвать моего мужского любопытства. Во время нашей поездки она рассказала, что поссорилась с Полом Гетти и следующим вечером собирается вернуться в Нью-Йорк, но если я хочу, то она бросит все и останется со мной. Меня неприятно удивила и насторожила ее откровенность – слишком уж прямолинейно и вульгарно прозвучали ее слова. Я честно сказал, что на меня не следует рассчитывать, подвез ее к дому, где она жила, и попрощался.

К моему удивлению, она позвонила через день или два, сказала, что все-таки осталась в Калифорнии, и предложила встретиться вечером. Вот уж действительно настойчивость ведет к победе. И своей цели она достигла – мы стали часто встречаться. Не могу сказать, что мне это не нравилось, но было в наших отношениях что-то фальшивое и не совсем правильное.

Она могла внезапно появиться у меня дома поздно вечером, без предварительного звонка, что было довольно неудобно. Или пропасть на неделю, и я ничего не слышал о ней. Меня это очень беспокоило. Но вот она снова появлялась в моем доме – обезоруживающе милая и ласковая, и все мои страхи и сомнения исчезали.

Однажды я завтракал с сэром Седриком Хардвиком[128] и Синклером Льюисом[129]

. Разговор зашел о пьесе «Тень и вещество»[130], в которой Седрик играл главную роль. Льюис сказал, что героиня пьесы Бриджит представляется ему современной Жанной д’Арк и что по пьесе можно снять прекрасный фильм. Мне стало интересно, и я попросил Седрика прислать мне пьесу, что он и сделал.

На следующий день Джоан приехала ко мне на ужин, и я рассказал ей о пьесе. Она сказала, что видела ее в театре и хотела бы сыграть роль девушки. Я не принял ее слова всерьез, но в тот вечер она прочитала отрывки из роли, и, к моему полному изумлению, сделала это прекрасно, даже невзирая на ирландский акцент. Я был настолько воодушевлен, что даже сделал немые кинопробы, чтобы определить ее фотогеничность. Она действительно была хороша.

Все мои сомнения по поводу ее странного поведения испарились. Говоря по правде, мне казалось, что я сделал открытие. Я отправил Джоан в студию актерского мастерства к Максу Рейнхардту и редко общался с ней, пока она там училась. У меня еще не было прав на экранизацию пьесы, я обратился к Седрику и с его помощью приобрел их за двадцать пять тысяч долларов. После этого я подписал с Бэрри контракт на двести пятьдесят долларов в неделю.