Моя в наказание (СИ)

Администратор кивает и указывает нам в сторону зала. Провожает лично. Ведет себя очень галантно. Дает прочувствовать свою важность и неслучайность в этом месте.

Мы с Сафи крутим головами. Рассматриваем красивый интерьер, держимся за руки. Взволнованы, думаю, одинаково.

— Прошу, — мужчина помогает устроиться моей малышке. Отодвигает стул для меня. — Если очаровательная леди хочет, мы можем пройти к витрине с нашими десертами и выбрать то, что будет по вкусу…

— Я — Сафие…

Дочка уточняет, мы с администратором в унисон легонько кашляем. Тиран, господи… У меня растет требующий к себе безоговорочного уважения тиран.

— Только хотел поинтересоваться. Спасибо, что опередили, госпожа Сафие.

— Спасибо вам большое, мы обязательно подойдем к витрине, но можно нам для начала куриный бульон? Два бульона.

Обмениваемся с мужчиной понимающими взглядами. Он кивает.

— Конечно.

— И кофе. Крепкий.

Приняв быстрый заказ — уходит. Сафие ерзает на стуле и смотрит вокруг. Я — на нее. Если честно, есть совсем не хочу. Два бульона взяла только из-за всё тех же слов Айдара про худобу. Надеюсь, Сафичка хотя бы половину порции съест прежде, чем настоит на законном праве уплетать безлимитные десерты.

— Тут красиво, анне… — Улыбаюсь. — Почти как там, куда Айдар нас возил. — Еще раз — со вздохом.

Ладно-ладно. Я смирюсь когда-то. Нет ничего лучше чем то, что делает, дарит, куда водит и что показывает Айдар.

Для меня, если честно, тоже.

— Я, кстати, тебе не сказала, ма-а-а-ам, а вообще… Мне Даня… — Сафи тянется к столу. Сжимает пальчиками усланный скатертью край и переходит на шепоток. Я подаюсь навстречу. Обожаю ее сплетни. Вырастет, уедет от меня куда-то — будем часами на телефоне висеть, я уверена.

Слушаю внимательно рассказ, а у самой висок как будто чешется. И скула. И щека. Руку пощипывает. Я даже несколько раз тянусь к ней и вожу по коже. Успокаиваю.

Но ощущение не проходит и не проходит.

Отвлекает. Немного даже душит.

Сеет тревогу.

Смысл предложений с забавно расставленными в них детскими словечками становится сложно уловить. Я увожу взгляд от Сафи чуть в сторону.

И ещё чуть… И еще.

Сафие громко смеется, я по инерции тоже растягиваю губы, а у самой сердце обрывается. Над чем мы смеемся — не знаю.

Зато вижу Айдара. Он задумчиво палит на нас.

И вроде бы обрадуйся, Айка! Аллах вас снова сводит! Но дело в том, что за столиком он не один, а с женщиной.

* * *

Отвожу взгляд и стараюсь незаметно продышаться. Напротив Айдара сидит Магда Миллер. А у меня то ли давление скачет, то ли что…

Даже изображение перед глазами расплывается.

Чтобы взять себя в руки, тянусь за водой и пью. Стараюсь снова включиться в разговор с дочерью.

Интуиция кричит: давать Сафие понять, что здесь её любимый Айдар, не стоит.

Зачем-то тешу себя надеждой, что ни Сафи отца не заметит, ни Магдалина — нас. Мы-то с Айдаром лицами друг к другу. А вот они — спинами.

— Анне, ты меня слушаешь?

— Слушаю, ханым, конечно…

На самом деле, через слово. И вопросы задаю невпопад. Реагирую тупо. Но просто… В голове так много мыслей.

С ней он в ресторане, а со мной…

Вот для чего она накрасить просила…

Встреча важная. Я тоже для него крашусь.

А в прошлые разы это тоже было с ним?

Разом вспоминаю все разговоры о Салманове, которые велись Миллерами в моем ателье. Что он ездил к ним. Что на каждое событие был приглашен.

Чувствую себя вдруг оказавшейся посреди ледяного океана лягушкой. Мне и горячо, и холодно до ожогов. Скашиваю взгляд. Ловлю его — напряженный. Предостерегающий.

Он делает только больней. Это значит: не подходи? Стыдишься меня, да?

Нам приносят бульон. Я заставляю себя вспомнить, что главная моя роль в этой жизни — быть хорошей мамой. Возвращаю себя к Сафие. Запрещаю думать, смотреть, вспоминать вообще о столике на другом конце зала.

Но как же мне хочется, чтобы к ним присоединился третий! Как же хочется, господи… А третьего нет. Вместо этого я постепенно перестаю чувствовать взгляды. Видимо, Айдара увлекает разговор.

Для всех — мы друг-другу никто. Отчасти это именно моя невысказанная просьба Айдару.

Так чего ты ждешь, Айка? Хочешь ты чего?

Ты же знала, что у него дела с Миллерами. Может… О делах вот так?

Сама себе не верю, но права эмоционировать у меня нет. Когда-то из-за слишком сильных переживаний я потеряла молоко. Узнала, что Айдар со мной развелся. До сих пор живу с чувством вины перед Сафие. Сейчас такой силы эмоции испытывать себе запрещаю.

Мы с дочкой едим бульон. Он вкусный. Даже скорее всего чертовски вкусный, но каждую ложку я заталкиваю в себя силой. Тошнит. Неловко. Мерзко как-то.

Ты же знала, что кроме вас у него есть еще жизнь, Айка… Ты же знала…