Моя в наказание (СИ)

— Спасибо, что я должна за ремонт?

Губы Айдара кривятся. Пальцы немного съезжают на шею. Поглаживают. Раньше по коже побежали бы мурашки. Сейчас я еле держусь, чтобы не отступить.

Лишь бы не стошнило, Аллах…

— Найти и решить проблему стоило как половина твоей машины, Айлин.

Удивительно, но я, оказывается, еще умею волноваться. Сердце ускоряется.

— Хорошо, я верну деньги…

Мужские пальцы срываются вниз. Глаза сужаются. Айдар склоняет голову и смотрит на меня еще внимательнее.

— Что с глазами?

— Плохо спала.

— Спи нормально.

— Хорошо…

Молчим опять.

— Я не к деньгам, Айлин, — после паузы разговор продолжает Айдар. — Тебе стоит лучше думать и меньше доверять не тем людям. Благодаря выебону твоего друга ты влетела на плохую тачку и бесконечные траты…

Я даже улыбаюсь. Мне правда стоит меньше доверять людям. Например, тем, которые создают видимость, что взяв их член в рот, я заслужу себе право любить и быть любимой.

— Хорошо, я учту.

Сейчас слова отлетают от меня, как от стенки горох, но прямого зрительного контакта я больше не выдерживаю.

Отворачиваюсь и делаю шаг в спальню.

Оказавшись внутри — запинаюсь.

Сердце кровью обливается. Черт… Сердце кровью…

Маленький столик снова накрыт. В дальнем кресле — фирменные пакеты. Я читаю на них название того же ресторана, где меня растоптали.

Из-за запаха, пусть и вкусной, но еды, тошнота усиливается.

Я подношу ладонь к губам. Скольжу взглядом по сервировке. Это слишком жестоко.

Аллах, да за что же он со мной так жестоко?

С какой высоты я должна была рухнуть?

Свечи. Бокалы. Снова ведерко. Накрытые колпаками блюда. Какие-то нарезки. Десерты…

Айдар обходит меня. Разворачивается, уперев кисть в кресло, на котором скорее всего собирается сидеть.

А я думаю, как это все в его голове? Я буду более благодарной, восторженной, развязной за еду? Оттрахать себя дам во всех позах? «Кончать буду, как из пулемета»?

Трясет от отвращения.

Я не просто не требовательная. Магда права. Я шлюха. А шлюх никто не добивается. Над ними сладко издеваются.

Чувствую, что еще немного и обида брызнет слезами. При нем не позволю себе. Прокашливаюсь. Разравниваю плечи и поднимаю взгляд.

Сейчас он меня до конца не понимает — это видно, но это ничего не дарит. Ощущений — ноль. Я хочу только поскорее уйти и помыться.

— Ты ничего не ела. Там. Я видел.

— Потому что была не голодна.

Видел… А что ты еще видел? А что потом делал? Поднялись с Магдой в этот же номер и тоже…?

Мажу по кровати. Возвращаюсь к столу. Хочу дернуть за скатерть, выкричать всю боль в пол, а потом убежать. Но стою, как будто сзади стенка.

— Что с настроением, Айка?

Желание огрызнуться заталкиваю поглубже.

Рука Айдара спускается со спинки кресла и ныряет в карман. Он делает шаг ко мне. Желание отпрянуть достигает пика. Понимание, что даже этого позволить себе не могу, обрушивает прямехонько в ад.

У меня там, кажется, уже есть свой котел. Вокруг пляшут его черти. До этого наполнявшая его жидкость была обманчиво теплой, приятно вязкой. Бурлила. Ласкала пузырьками. Я называла их шампанским. Но на самом деле — это было масло. И вот теперь я прочувствую всё, что должна была.

Айдар подходит. Ведет головой в сторону стола.

— Сядешь? — Спрашивает, а я чувствую, как пятки начинает печь. Скоро печь будет каждую клеточку. Так зачем оттягивать?

Вид накрытого стола вызывает только тошноту. Правда и щекочущий ноздри запах еще недавно любимой туалетной воды — тоже.

Я собираю все силы в кулак. Смотрю в зеленые глаза и бью:

— Я приезжаю сюда не есть.

Это уже не наши игры в колкие ответы. Когда животное умирает от боли — оно часто кусается.

Мы — животные. Теперь без сомнений.

Взгляд Айдара меняется. Возможно, он воспринимает это как оскорбление. Что ж… Я даже удовольствия не чувствую. Унизить его сильнее, чем он унижает меня, не смогу.

Зелень становится колкой. Выстреливает в меня ледяными шипами. Губы сжимаются. Я слышу закономерное:

— Тогда раздевайся.

Глава 28

Айлин

Мое тело всегда было отзывчивым.

Даже на первые в моей жизни ласки — ещё Мити — оно реагировало пожаром. Когда я, уже в браке с Айдаром, узнала, что такое близость, осознала, что ничего прекрасней во взрослой жизни, наверное, и нет.

Прелюдии и секс — это чистое удовольствие, сочетающее в себе работу воображения, обостренные ощущения, жадность и невозможно напиться.

Я чувствовала себя грешницей, тоскуя по близости с Айдаром эти пять лет. Я позволила близости случиться, убедив себя, что с мужем перед Аллахом — можно. А сейчас…

Мое тело покрыто коркой. Я ничего не чувствую. Но его берут.

По ареоле кружит язык. Обожаю, как Айдар это делает. Точнее нет — обожала.

А сейчас мне холодно, влажно и щекотно. Я хочу, чтобы просто скорее…

Кусаю губы, дышу через нос и испытываю облегчение, когда с одной груди он переключается на другую. Но и там тоже очень быстро становится просто влажно. Я не могу не думать, что этим же языком он скользит по другому телу. Берет другое. А надо мной насмехается.

Все, что с недавних пор мне «дарит» секс — это унижение.