Моя жизнь

В тот день, когда все это началось, у меня состоялось запланированное ранее интервью с Джимом Лерером, ведущим программы «Час новостей» (NewsHour) телеканала PBS. Отвечая на его вопросы, я сказал, что никого не просил лгать, — что было сущей правдой, — и что у меня ни с кем нет «неподобающих отношений». Хотя «неподобающие отношения» закончились задолго до того, как Лерер задал мне этот вопрос, мой ответ прозвучал неискренне, и мне было стыдно за него. Впоследствии, если у меня была такая возможность, я просто говорил, что никогда никого не просил скрывать правду.

Пока все это продолжалось, я должен был выполнять свою работу. 20 января я встретился в Белом доме с премьер-министром Нетаньяху, чтобы обсудить планы вывода израильских войск с Западного берега реки Иордан. Нетаньяху принял решение развивать мирный процесс до тех пор, пока «будет возможно совмещать мир с безопасностью». Это был смелый шаг, потому что в рядах его правящей коалиции не было единства, но он понимал, что если не будет действовать, то ситуация быстро выйдет из-под контроля.

На следующий день в Белый дом прибыл Арафат. Я рассказал ему о моей встрече с Нетаньяху и заверил его в том, что буду всячески воздействовать на премьер-министра с тем, чтобы Израиль выполнил свои обязательства по развитию мирного процесса. Я также напомнил Арафату о политических проблемах, с которыми сталкивается израильский лидер, и о том, что он сам должен бороться с терроризмом, если хочет добиться от Израиля ответных шагов. На следующий день Мир Аймал Канси был приговорен к смертной казни за убийство двух агентов ЦРУ в январе 1993 года, ставшее первым террористическим актом, осуществленным в годы моего президентства.

К 27 января, дню ежегодного послания «О положении в стране», американский народ уже целую неделю зомбировали сообщениями о ходе расследования Старра, а я все это время пытался расхлебать заварившуюся кашу. Старр уже вручил повестки в суд целому ряду сотрудников Белого дома и затребовал материалы нашего архива. Я попросил Гарольда Икеса и Мики Кантора помочь мне в решении этих проблем. За день до моего выступления я по настоянию Гарольда и Гарри Томасона, считавших мои публичные заявления слишком нерешительными, в очередной раз появился перед прессой и сказал, что «у меня не было сексуальной связи» с Левински.

Утром в день моего выступления с посланием в программе NBC «Сегодня» Хиллари заявила, что не верит выдвинутым против меня обвинениям и что все дело в «широкомасштабном заговоре», организаторы которого пытаются уничтожить нас начиная с 1992 года. Старр выступил с возмущенным заявлением, в котором негодовал из-за того, что Хиллари ставит под сомнение мотивы его действий. Хотя моя жена была совершенно права в том, что касалось причин нападок на нас, я чувствовал невыносимый стыд за свое поведение, глядя, как она пытается меня защитить.

Данное Хиллари интервью и мои смешанные чувства в связи с ним ясно отражали сложное положение, в которое я сам себя поставил: как человек, имеющий семью, я совершил неприглядные поступки, за которые должен был извиняться, пытаясь загладить свою вину, как президент я вел сложную правовую и политическую борьбу с силами, которые, пытаясь сместить меня с моего поста и помешать мне выполнять свои обязанности, нарушали уголовное и гражданское законодательство и подвергали преследованиям ни в чем не повинных людей. После нескольких лет бесплодных усилий я наконец-то предоставил им реальную возможность причинить мне ущерб. Своим поведением я нанес вред и институту президентства, и американскому народу. В этом был виноват я один, и мне не хотелось усугублять последствия своих ошибок, дав реакционерам возможность победить.

Ровно в девять вечера я вошел в переполненный зал заседаний Палаты представителей и, как мне показалось, ощутил напряжение, царившее не только в этом зале, но и во всей Америке: это послание Конгрессу собрало у телевизионных экранов гораздо больше американцев, чем когда-либо прежде. Всех в первую очередь интересовало, что я скажу по поводу разразившегося скандала. Я начал с вполне очевидных вещей. Страна находилась в отличной форме: было создано 14 миллионов дополнительных рабочих мест, доходы населения значительно повысились; беспрецедентно высоким было число американцев, сумевших приобрести собственные дома; доля граждан, получающих социальные пособия, достигла самой низкой отметки за последние двадцать семь лет; наконец, количество правительственных служащих уменьшилось до рекордного уровня за последние тридцать пять лет. Принятый в 1993 году экономический план помог на 90 процентов снизить бюджетный дефицит, который, по прогнозам, в 1998 году должен был составить 357 миллиардов долларов, а план ликвидации бюджетного дефицита, принятый в прошлом году, позволил бы полностью его преодолеть.