Моя жизнь

Я с самого начала знал, что лучше всего для меня продолжать выполнять свою работу, предоставив заниматься моей защитой другим людям. Именно такая тактика позволила бы мне одержать окончательную победу в схватке с крайне правыми, и именно это я пытался делать во время слушаний в Палате представителей и Сенате. Впоследствии многие люди говорили мне, что считали такое поведение наиболее правильным.

Избранная мною тактика сработала даже лучше, чем я ожидал. Публикация доклада Старра и решимость республиканцев добиваться импичмента существенно повлияли на освещение событий в средствах массовой информации. Как я уже говорил, мнение прессы по этому вопросу никогда не было единым. Теперь же даже те журналисты, которые раньше были готовы во всем верить Старру, стали указывать на причастность к интриге правых группировок, на нарушение закона со стороны отдела независимого прокурора и на беспрецедентный характер действий республиканцев. Телевизионные ток-шоу также продемонстрировали большую объективность, когда такие ведущие, как Грета ван Састерен и Сюзан Эстрич, а также их гости, в частности юристы Лэнни Дейвис, Алан Дершовиц, Джулиан Эпстайн и Винсент Буглиози, позаботились о том, чтобы были услышаны обе стороны конфликта. Большую помощь оказали и члены Конгресса: сенатор Том Харкин, члены Комитета по юридическим вопросам Палаты представителей Шейла Джексон Ли и Билл Делахант — последний в прошлом сам был прокурором. Профессора Касс Санстайн из Чикагского университета и Сюзан Блок из Джорджтаунского университета опубликовали письмо о несоответствии процесса импичмента Конституции, под которым поставили свои подписи четыреста ученых-юристов.

К началу 1999 года уровень безработицы снизился до 4,3 процента, а цены на фондовом рынке поднялись до рекордных отметок. Во время визита в Старое здание Исполнительного управления президента Хиллари, отправившаяся туда, чтобы поздравить с Рождеством сотрудников администрации, повредила спину, но, перестав по совету своего доктора ходить по скользкому мраморному полу в туфлях на высоких каблуках, вскоре почувствовала себя лучше. Мы с Челси нарядили елку и, как всегда перед Рождеством, отправились покупать подарки.

Для меня в тот год лучшим рождественским подарком были добрые пожелания и слова поддержки, которые я получил от простых американцев. Тринадцатилетняя девочка из Кентукки написала мне, что даже несмотря на допущенную ошибку я не должен уходить в отставку, потому что мои противники «ведут себя низко». Восьмидесятишестилетний белый мужчина из Нью-Брунсвика, штат Нью-Джерси, сказав своим близким, что едет на целый день в Атлантик-Сити, сам вместо этого отправился в Вашингтон. Там он взял такси и поехал домой к Джесси Джексону. Открывшей ему дверь теще Джесси он сказал, что явился к преподобному отцу потому, что тот был единственным из известных ему людей, имевшим доступ к президенту. Он попросил передать мне следующее: «Скажите президенту, чтобы он не уходил. Я еще помню, как республиканцы пытались уничтожить Элла Смита [кандидата в президенты от демократов на выборах 1928 года], потому что тот был католиком. Мы не должны им поддаваться». Потом он снова сел в такси, отправился на вокзал Юнион-стейшн и ближайшим поездом вернулся домой. Я позвонил ему, чтобы сказать спасибо, после чего вместе со своей семьей отправился на «Ренессансный уикенд» встречать Новый год.

ГЛАВА 51

Седьмого января верховный судья Уильям Ренквист официально открыл судебные слушания по импичменту в Сенате, и Кен Старр предъявил обвинение Джули Хайет Стил — республиканке, которая отказалась солгать, чтобы подтвердить показания Кэтлин Уилли.

Спустя неделю на слушания были вызваны руководители процесса импичмента в Палате представителей, которые в течение трех дней излагали свои аргументы Сенату. Теперь они настаивали на вызове свидетелей — то есть требовали сделать то, чего не делали на своих собственных слушаниях в Палате представителей, куда был вызван только Кен Старр. Аса Хатчинсон из штата Арканзас, который в качестве прокурора США в 1980-х годах участвовал в судебном процессе над моим братом, обвиненным в торговле наркотиками, попросил Сенат позволить им вызывать свидетелей, потому что, если бы он был прокурором и перед ним стояла задача доказать мою виновность в попытке препятствовать правосудию, то он не смог бы этого сделать на основании неубедительных доказательств, представленных Палатой представителей Сенату! Еще один руководитель процесса импичмента от Палаты представителей заявил, что у Сената нет права судить о том, соответствуют ли вменяемые мне нарушения основаниям для импичмента, определенным Конституцией. Он утверждал, что это уже было сделано Палатой представителей и теперь Сенат должен согласиться с этим решением, несмотря на то что комитет Хайда отказался дать четкое определение критериев, по которым те или иные поступки можно было считать основаниями для импичмента.