Моя жизнь

Двадцать шестого мая Билл Перри доставил мое письмо лидеру Северной Кореи Ким Чен Иру. В нем я предлагал план будущего сотрудничества, согласно которому Америка предоставит ему широкую помощь, но только при условии его отказа от замыслов создания ядерного оружия и ракет большой дальности. В 1998 году Северная Корея сделала конструктивный шаг, прекратив испытания подобных ракет, и я думал, что у миссии Перри есть хорошие шансы на успех.

Через два дня мы с Хиллари поехали на базу отдыха «Уайт-Оук-Плантейшн» Национального комитета демократической партии, расположенную в северной Флориде, где был самый большой в Соединенных Штатах заказник для охоты на дичь. Я встал в четыре часа утра для того, чтобы посмотреть по телевизору церемонию инаугурации нового президента Нигерии, бывшего генерала Олусегуна Обасаньо. После обретения независимости Нигерия страдала от коррупции, региональных и религиозных конфликтов и ухудшения условий жизни людей. Несмотря на то что страна добывала много нефти, ее жители часто испытывали нехватку электроэнергии и топлива. После военного переворота в 1970-х годах Обасаньо ненадолго захватил власть, а затем, следуя своему обещанию, сразу после проведенных выборов от нее отказался. Позже из-за своих политических взглядов он оказался в тюрьме, где стал набожным христианином и писал книги о своей вере. Трудно себе представить светлое будущее для Африки без прогресса в Нигерии — страны с самой большой численностью населения на этом континенте. После того как я прослушал сильную инаугурационную речь Обасаньо, у меня появилась надежда, что он сумеет добиться успеха там, где другие потерпели неудачу.

На «внутреннем фронте» я начал месяц с того, что объявил о важных успехах в сфере очистки воздуха. Мы уже сократили на 90 процентов токсичные отходы химической промышленности и установили жесткие стандарты, чтобы уменьшить смог и выбросы сажи. Эта мера была призвана резко снизить уровень заболеваемости астмой среди детей. 1 мая, после длительных консультаций с представителями промышленности, экологами и организациями потребителей, я распорядился, чтобы руководитель Агентства по охране окружающей среды Кэрол Браунер объявила о введении требований, в соответствии с которыми на всем пассажирском автотранспорте, включая спортивные автомобили, расходующие много бензина, необходимо придерживаться одинаковых стандартов, ограничивающих содержание в выхлопах вредных веществ. Она также сообщила, что за пять лет мы планируем уменьшить содержание серы в бензине на 90 процентов.

Я объявил о новой инициативе в сфере борьбы с преступностью. Она предусматривала выделение средств, необходимых для завершения наших усилий по выводу на улицы дополнительно 100 тысяч полицейских (более половины из них уже начали свою работу); расширение программы «Фараоны» (COPS), чтобы обеспечить районы с самым высоким уровнем преступности 50 тысячами дополнительных полицейских; приравнивание к государственным преступлениям обладание биологическими препаратами, которые могут быть использованы террористами для производства оружия, за исключением случаев, когда такие вещества применяются в законных и мирных целях.

Двенадцатое мая стало днем, который, я надеялся, никогда не наступит: Боб Рубин вернулся к частной жизни. Я считал, что он был наилучшим, выдающимся министром финансов после Александра Гамильтона, занимавшего этот пост в первые годы нашей Республики. Одновременно Боб был и первым руководителем Национального экономического совета. На обоих этих постах он сыграл решающую роль в наших усилиях возобновить экономический рост и дать возможность воспользоваться его благами большему числу американцев; помогал предотвращать и сдерживать распространение финансовых кризисов за границей и модернизировать международную финансовую систему, чтобы она соответствовала глобальной экономике, в условиях которой национальные границы ежедневно пересекает более триллиона долларов. Боб был оплотом стабильности и во время испытаний импичментом. Он не только выступил на встрече, где я извинялся перед членами моего кабинета, но и постоянно напоминал нашим сотрудникам, что они должны гордиться своей работой, и предупреждал их о необходимости сохранять объективность. По словам одного из молодых сотрудников, Боб сказал ему, что, если он проживет достаточно долго, то также сможет совершить проступок, которого потом будет стыдиться.

Придя в администрацию, Боб, вероятно, был самым состоятельным человеком в нашей команде. После того как в 1993 году он поддержал экономический план, предполагавший увеличение налогов для самых богатых американцев, я любил пошутить, что «Боб Рубин приехал в Вашингтон, чтобы спасти средний класс, а когда он отсюда уедет, тоже будет человеком из среднего класса». Но теперь, когда Боб снова возвращался к частной жизни, я мог больше не беспокоиться о его финансовом положении.