Моя жизнь

По прогнозам, профицит бюджета в текущем году должен был составить 100 миллиардов долларов, но предложенное республиканцами сокращение налогов привело бы к тому, что через десять лет бюджетные поступления уменьшились бы на триллион долларов. Предложения республиканцев основывались на прогнозируемом повышении бюджетных доходов, но мои оценки были значительно более консервативными. Если бы прогнозы оказались неверными, это бы снова привело к дефициту бюджета, а следовательно, повышению процентных ставок и замедлению экономического роста. В предыдущие пять лет ежегодные прогнозы Бюджетного управления Конгресса расходились с реальными данными в среднем на 13 процентов, оценки же нашей администрации оказывались более точными. Опираться на подобные предположения было безответственным риском. Я попросил республиканцев сотрудничать с Белым домом и демократами в том же духе, который сделал возможным принятие поддержанного обеими партиями закона о реформе социального обеспечения в 1996 году и закона о сбалансированном бюджете в 1997 году.

Двадцать четвертого сентября в Старом здании Исполнительного управления мы с Хиллари проводили прием, посвященный успеху, которым увенчались усилия обеих партий, направленные на увеличение числа американских семей, усыновивших детей, ранее находившихся на воспитании в детских домах и приютах. За два года, прошедшие с момента принятия соответствующего закона, таких семей стало больше на 30 процентов. Я отдал должное Хиллари, которая работала над решением данной проблемы более двадцати лет, и, пожалуй, самому активному стороннику этих реформ в Палате представителей Тому Делею, который сам был приемным отцом.

Я бы хотел, чтобы подобных моментов стало больше, но, к сожалению, даже после этого случая Делей не верил, что можно сотрудничать с «врагом».

Столкновения с республиканцами возобновились в начале октября, когда Сенат, во время голосования жестко отслеживающий партийную принадлежность кандидатов, не утвердил мое предложение о назначении Ронни Уайта на должность федерального окружного судьи. Уайт был первым афроамериканцем — членом Верховного суда штата Миссури и очень уважаемым судьей. Его не утвердили после того, как консервативный сенатор от штата Миссури Джон Эшкрофт, ведущий тяжелую борьбу за переизбрание с губернатором Мелом Карнаханом, существенно исказил информацию о том, как Уайт рассматривал дела, по которым обвиняемые приговаривались к смертной казни. Уайт проголосовал за утверждение 70 процентов таких вердиктов, причем более чем в половине тех случаев, когда он выступал против утверждения смертного приговора, к такому же мнению единодушно приходили и другие судьи. Эшкрофт ввел в заблуждение своих коллег-республиканцев, так как думал, что это поможет ему в борьбе против поддерживавшего Уайта губернатора Карнахана и принесет голоса избирателей — сторонников смертной казни в штате Миссури.

Эшкрофт был не единственным человеком, политизировавшим процесс утверждения кандидатур в Сенате. К этому времени сенатор Джесси Хелмс уже на протяжении многих лет не давал разрешения Сенату проголосовать за утверждение чернокожего судьи в качестве члена федерального Апелляционного суда Четвертого округа, хотя в этом суде еще никогда не заседал афроамериканец. И после этого республиканцы удивлялись, почему чернокожие за них не голосуют!

Наши межпартийные разногласия распространились даже на договор о запрещении испытаний ядерного оружия, который со времен Эйзенхауэра поддерживали все президенты, — как республиканцы, так и демократы. За его подписание выступал Объединенный комитет начальников штабов, и наши эксперты по ядерному оружию тоже говорили, что для проверки его надежности не нужны испытания, но мы не могли получить две трети голосов в Сенате, необходимые для ратификации договора, и Трент Лотт пытался убедить меня не ставить этот вопрос на голосование до истечения срока моих полномочий. Я не мог понять: то ли взгляды сенаторов-республиканцев действительно настолько «поправели», то ли они просто не хотят давать мне возможность добиться еще одного успеха. В любом случае их отказ ратифицировать договор о запрещении ядерных испытаний ослаблял убедительность наших аргументов в пользу того, что другие страны не должны разрабатывать или испытывать подобное оружие.

Я продолжал помогать Алу Гору и другим демократам проводить избирательные кампании, включая участие в двух встречах с активистами движения сексуальных меньшинств, которые активно поддерживали Ала и меня, поскольку среди сотрудников нашей администрации было довольно много геев и лесбиянок, открыто заявивших о своей сексуальной ориентации. Кроме того, мы решительно поддержали закон «О недопустимости дискриминации при приеме на работу» и законы о преступлениях, мотивом которых является ненависть. В соответствии с ними противоправные действия, совершенные против людей из-за их расы, инвалидности или сексуальной ориентации, приравнивались к нарушениям федерального уголовного законодательства, которые должны расследоваться ФБР.