Моя жизнь

Как только у меня появлялась возможность, я приезжал в Нью-Йорк, чтобы поддержать Хиллари. Ее вероятным оппонентом был мэр Нью-Йорка Руди Джулиани — агрессивный и противоречивый человек, но совсем не такой консервативный, как республиканцы в Конгрессе. У меня с ним сложились теплые отношения, во многом потому, что мы оба поддерживали программу «Фараон» (COPS), предусматривавшую усиление полиции и меры по контролю над продажей огнестрельного оружия.

Джордж Буш уверенно двигался к тому, чтобы стать кандидатом от республиканцев, так как многие соперники уже сняли свои кандидатуры и его единственным реальным оппонентом оставался сенатор Джон Маккейн. Я находился под впечатлением от избирательной кампании Буша с тех пор, как на ферме в Айове впервые услышал от него о «сострадательном консерватизме». Я думал, что эта блестящая формулировка — единственная возможность убедить людей голосовать против администрации, деятельность которой одобряло 65 процентов избирателей. Буш не мог оспаривать того, что мы создали 19 миллионов новых рабочих мест, что продолжался экономический рост и уже седьмой год подряд снижался уровень преступности. Вместо этого, разъясняя избирателям, не определившим свою позицию, предложенную им идею «сострадательного консерватизма», Буш обещал: «Я обеспечу вам такие же хорошие условия, но с меньшим числом правительственных чиновников и большим сокращением налогов. Вам это нравится?» По большинству вопросов Буш был солидарен с консервативными республиканцами из Конгресса, но критиковал их проект бюджета как слишком жесткий по отношению к бедным, поскольку он предусматривал повышение налогов для американцев с низкими доходами, отменял налоговый кредит на заработанный доход и одновременно сокращал налоги для богатых.

Несмотря на то что Буш был опасным противником и опытным политиком, я верил, что Ал Гор выиграет, хотя ранее это удавалось только двум вице-президентам — Мартину Ван Бурену и Джорджу Бушу-старшему. Страна находилась в хорошей форме, и наша администрация пользовалась прочной поддержкой. Все вице-президенты, которые выставляли свою кандидатуру на выборах в президенты, сталкивались с двумя проблемами: большинство людей не знали, что именно они сделали на своем посту, и не ассоциировали их с успехами, достигнутыми администрацией, поскольку в прессе к ним прочно приклеивался ярлык «второго человека». Я сделал все от меня зависящее, чтобы помочь Алу избежать этих проблем: давал такие задания, которые позволяли ему проявить себя и привлечь к себе внимание, и заботился о том, чтобы он получил заслуженное общественное признание за неоценимый вклад в наши общие успехи. И все же, несмотря на то что Ал Гор был, безусловно, наиболее активным и влиятельным вице-президентом в истории, реальные результаты его работы и ее восприятие обществом все еще не совпадали.

Самой большой проблемой для Ала было продемонстрировать свою независимость и одновременно подчеркнуть сопричастность к достижениям нашей администрации. Он уже заявил о том, что осуждает мои личные проступки, но очень горд тем, что мы сделали для американского народа. Теперь, я полагал, ему следует заявить: независимо от того, кто станет следующим президентом, перемены неизбежны; весь вопрос для избирателей заключается в том, будут ли эти изменения происходить в верном направлении или мы сделаем поворот на 180 градусов и вернемся к политике, которая в прошлом себя уже дискредитировала. Губернатор Буш, совершенно очевидно, выступал за возвращение к экономике «просачивающегося богатства». На протяжении двенадцати лет мы использовали на практике эту политику, а в следующие семь лет применяли наш подход. Он работал лучше, и мы могли это наглядно продемонстрировать.

Кампания давала Алу возможность напомнить избирателям, что я ухожу, а республиканцы, которые затеяли импичмент и поддерживали Старра, остаются. Американцы нуждались в президенте, способном защитить их интересы, чтобы республиканцы не получили возможность снова злоупотреблять властью или проводить жесткую политику, которую, несмотря на остановки работы правительства, я заблокировал во время баталий вокруг бюджета. Существовало много доказательств— всего годичной давности— что, если избиратели будут воспринимать выборы президента как выбор своего будущего и им напомнят о том, как вели себя республиканцы, демократы получат преимущество.

Когда некоторые средства массовой информации стали развивать теорию о том, что из-за меня Ал может проиграть выборы, у меня с ним состоялся забавный телефонный разговор. Я сказал, что искренне заинтересован в том, чтобы он выиграл, и, если это может помочь, готов позволить ему отстегать меня бичом прямо у дверей редакции газеты Washington Post. Ал невозмутимо парировал: «Может быть, нам стоит провести по этому поводу опрос общественного мнения?» Я рассмеялся и ответил: «Да, нужно выяснить, что им больше понравится: если я останусь в рубашке или если меня будут хлестать прямо по голому телу».