Моя жизнь

Мы с Челси и Дороти посетили мемориал Ганди, где нам подарили его автобиографию и другие сочинения, а потом отправились в Агру. Там находится Тадж-Махал — возможно, самое прекрасное здание в мире, существованию которого угрожает сильное загрязнение воздуха. Индия напряженно работала над тем, чтобы создать вокруг Тадж-Махала экологически чистую зону. Министр иностранных дел Сингх и Мадлен Олбрайт подписали Договор об индийско-американском сотрудничестве по проблемам энергетики и охраны окружающей среды, на основе которого Агентство международного развития Соединенных Штатов предоставило Индии финансовую помощь в сумме 45 миллионов долларов для создания «чистых» источников энергии. Еще 200 миллионов долларов выделил на эти же цели Экспортно-импортный банк США. Тадж-Махал был так прекрасен, что просто захватывало дух, и мне даже не хотелось оттуда уходить.

Двадцать третьего марта я посетил небольшую деревню под названием Найла, неподалеку от Джойпура. После того как ее жительницы в своих ярких сари приветствовали меня, осыпав тысячами цветочных лепестков, я встретился с местными выборными руководителями, сообща работавшими над преодолением межкастовых и гендерных барьеров, которые традиционно разделяют индийцев, и мы обсудили с местными женщинами, членами молочного кооператива, значение программы микрокредитов.

На следующий день я отправился в Хайдарабад — процветающий город, центр высоких технологий, где меня принимал главный министр штата Чандрабабу Найду, красноречивый и очень современный лидер. Мы посетили научно-технологический центр HITECH, поразивший меня многообразием входивших в него компаний, которые появлялись там, как грибы после дождя, и больницу, где мы вместе с руководителем Агентства международного развития Соединенных Штатов объявили об учреждении гранта в 5 миллионов долларов для оказания помощи в борьбе с туберкулезом и СПИДом. В то время Индия еще только начала признавать, что в стране распространяется эта болезнь, и многие все еще отрицали ее существование. Я надеялся, что наш скромный грант поможет повысить осведомленность о проблеме СПИДа и желание ее решать, пока она не достигла в Индии таких масштабов, как в Африке. Последнюю остановку я сделал в Мумбай (Бомбее), где встретился с видными бизнесменами, а в местном ресторане у меня завязалась интересная беседа с молодыми предпринимателями. Я покинул Индию с ощущением, что наши государства начали строить прочные отношения, но сожалел о том, что не мог остаться еще на неделю, чтобы полюбоваться красотой этой загадочной страны.

Двадцать пятого марта я вылетел в Исламабад. Эту часть моей поездки Секретная служба считала наиболее опасной. Я постарался взять с собой как можно меньше людей, а остальные полетели на большом самолете, который должен был заправиться в Омане. Сэнди Бергер пошутил, что он немного старше меня и, поскольку мы за тридцать лет дружбы столько вместе испытали, тоже должен отправиться со мной «на прогулку» в Пакистан. Мы снова полетели на двух небольших самолетах: один из них был с опознавательными знаками ВВС США, а другой, на борту которого находился я, — совершенно белого цвета, без каких-либо признаков принадлежности той или иной стране. Пакистанцы очистили местность в радиусе мили от посадочный полосы, чтобы наш самолет не могли сбить ручным реактивным гранатометом, но, тем не менее, посадка оказалась сложной.

Автомобильный кортеж двинулся по пустому шоссе к президентскому дворцу, где должна была состояться наша встреча с генералом Мушаррафом и членами его кабинета. Оттуда же я обратился к народу Пакистана. В своей речи, которая транслировалась по телевидению, я отметил долгую дружбу между нашими странами в период холодной войны и попросил пакистанский народ отказаться от террора и ядерного оружия и начать диалог с Индией по проблеме Кашмира; подписать договор о запрещении ядерных испытаний и увеличить инвестиции в образование, здравоохранение и строительство, а не в вооружение. Я сказал, что приехал как друг Пакистана и исламского мира, который протестовал против убийств мусульман в Боснии и Косово, выступал в Палестинском национальном совете в Газе, участвовал в траурном шествии на похоронах короля Хусейна и короля Хасана и праздновал в Белом доме вместе с американскими мусульманами окончание Рамадана. Я хотел подчеркнуть, что наш мир разделяют не религиозные противоречия, а различия между теми, кто хочет жить болью, причиненной в прошлом, и теми, кто выбирает надежду и веру в будущее.

Во время моей встречи с Мушаррафом я понял, почему он сумел пробиться наверх в условиях сложной и часто склонной к насилию политической культуры Пакистана. Безусловно, это был умный, сильный и изобретательный человек. Я считал, что, если Мушарраф решит идти по мирному и прогрессивному пути, у него будут хорошие шансы добиться успеха, но сказал ему, что, если он не будет бороться против террора, тот в конце концов разрушит Пакистан изнутри.