Молчаливая слушательница

Джордж, казалось, не заметил, какой кривой вышла работа, или не придал этому значения. Он пропустил сквозь верхний шов тонкую деревяшку с проволокой и повесил уродство на гвоздь, который вбил в стену над столом. Теперь каждый раз, когда Гвен ела или резала овощи, перед ней маячил злополучный гобелен, и не смотреть на него было невозможно. Не в этом ли состояла задумка Джорджа?

Глава 23

Джой и Рут

Декабрь 1960 года

На следующий день Джой исполнилось двенадцать. Она полежала в кровати несколько минут, наслаждаясь приятным покалыванием в теле. На год старше!

– С днем рождения, Джой, – сказала Рут; ее родимое пятно сморщилось от широкой улыбки.

В кухне на столе лежал сверток в коричневой бумаге.

– С днем рождения, Джой. Открывай подарок, – произнесла мама, поцеловала дочку в лоб и коротко обняла. Добавила: – Я всегда буду помнить день, когда ты родилась. – И смахнула слезу.

Мама говорила так каждый год, и Джой не понимала, чем вызвана слеза – радостью или печалью. Или тем и другим?

Марк поддразнил:

– Двенадцать? Малышка!

Джой безмятежно улыбнулась. Завтраки она любила больше всего, потому что отец в это время был в хлеву вместе с Колином; они доили коров и убирали навоз.

Джой перевернула сверток, развязала бечевку. Марк выпалил:

– Свитер!

Джой достала толстый свитер того же горчичного оттенка, что холодильник и страх Марка. Она, правда, мечтала о новом церковном платье, в котором могла бы поразить Фелисити, но все равно обрадовалась подарку – ей не покупали свитеров уже два года, а отец предрекал очередной холодный и влажный сезон. Лило неделями, земля превращалась в сплошную грязь. До наступления декабря все жаловались на приближение лета[13]

, которое принесет засуху и лесные пожары, однако дожди не прекращались, и теперь все жаловались на сырость, которая не дает заготавливать сено. А если не заготовить сена, то зимой коровам нечего будет есть… значит, они дадут меньше молока… и значит, будет меньше денег, хотя цены на все остальное поднимутся быстрее, чем вода в дождемере[14].

Отец винил правительство. Эти льстивые законники ни дня не трудились по-настоящему. Не пробовали загонять коров в грязи по колено, зарабатывать на жизнь собственными руками и мускулами, бороться с погодой каждый божий день.

Джой знала, что ее семья никогда не сможет позволить себе обложки для новых учебников.

Она положила подарок в третий ящик своего комода, поверх старого зеленого свитера, полученного два года назад, и приступила к домашним обязанностям.

Больше всего Джой ненавидела мусорное ведро, которое приходилось опустошать в рифленый железный бак на ближнем пастбище. В бак попадало все, что туда вмещалось: пустые консервные банки и бутылки, головы угрей, ветошь; мертвые крысы и мыши, наевшиеся рассыпанной отцом отравы; негодные батарейки; разбитые тарелки, которые уже не склеить; старая проволока, дырявые ведра, газеты и прочие сломанные, старые и бесполезные вещи. Каждый раз, когда что-нибудь выкидывали в бак, следом летела свернутая в тонкую трубочку и подожженная газета. Потому, несмотря на бесконечные дожди, в баке всегда тлел огонь, из него поднимался дым. И тошнотворная вонь.

Джой взобралась наверх вдоль стены бака по деревянной лесенке. Перил не было, поэтому одной ладонью она опиралась на волны рифленого железа, а другой сжимала ручку мусорного ведра. На последней ступеньке подняла его над собой, наклонила над краем бака и постучала, вытряхивая мусор. Она всегда очень боялась не удержать ведро, упустить в бак – или сломать, постучав слишком сильно. Бак, между прочим, стоял на трещине в земле, а трещина вела прямо в Ад, что объясняло неугасающий огонь и отвратительный запах.

Днем Джой поехала с мамой в город. Мама делала закупки по понедельникам – в день самых низких цен и выхода газеты.

Остановились у газетного киоска, и Джой побежала внутрь. Вернувшись в фургон, протянула газету маме. Та, уже с красной ручкой наготове, быстро перелистнула страницы на раздел объявлений и так же быстро произнесла:

– Будем надеяться, сегодня нас ждет удача.

Однако маму интересовали не праздничные объявления о днях рождения или годовщинах свадьбы. Нет, она внимательно читала некрологи. А «удача» означала похороны, которые привлекут много людей. Похороны человека уважаемого и любимого, вроде учителя начальной школы, или человека влиятельного, вроде члена местного совета. Или ребенка. Чем трагичнее смерть, тем больше заказов. «Ни один фермер не готов переплачивать городскому цветочнику за венки, которые выкинут в день изготовления. Да и многие горожане не готовы». Джой помнила, как пару лет назад мама облизнулась при виде сорока с лишним некрологов о внучке управляющего маслозаводом, которая умерла через несколько часов после рождения.