Молчаливая слушательница

Джой оторопела. Маме известно, что мистер Ларсен – шпион?! Нет, конечно! Нет-нет, она думает, что он просто звонит… кому? Впервые в жизни воображение Джой молчало.

– До свидания, Берил, золотко мое.

Сейчас мистер Ларсен повесит трубку. Нужно выбираться во двор. Джой отняла руку ото рта, впечатала локоть в грязь и поползла, судорожно извиваясь, к свету от дверцы. Сзади долетело шипение. Крыса! С противным металлическим хвостом, злобными глазками и зубищами, которые способны сжевать что угодно, даже человеческую плоть.

Джой трясло. Она попыталась вытащить из-под себя палку и ударилась локтем о перекладину сверху. Боль пронзила руку и шею, но Джой подавила крик – не дай Бог услышат.

Она зарывалась в землю, судорожно толкала себя вперед, к полоске света из-под двери. Если крыса нападет раньше, чем Джой успеет вылезти, то скоро ли ее начнут разыскивать? Крыса будет пировать не одну неделю. Когда же останки найдут, родители сложат два плюс два и поймут, что их дочь, подлая грешница, подслушивала мистера Ларсена. Они никому не расскажут, ведь отец захочет утаить от людей, какая Джой страшная грешница. Репутация для него – самое главное. Мама, по крайней мере, сделает красивый букет на гроб…

Наконец Джой достигла двери и толкнула ее изо всех сил. Однако мокрая трава снаружи не поддалась, а Джой очень устала. Она развернулась, начала пинать дверь ногами. Удар, еще удар, сейчас на шум сбегутся… Ну и пусть. Джой била и била ногами, пока проем не расширился. Она протиснулась наружу, под мелкий серый дождь.

Села на мокрую траву, пинками закрыла дверь. Задвинула запор.

Дома скинула обувь у заднего входа и на цыпочках прокралась в ванную. Зеркало отразило коричнево-серое от пыли лицо, комки грязи и паутину в волосах. Джой энергично вычесала волосы, вытерла лицо предназначенной для этого губкой. Стянула свитер, бросила его в душ, которым никто не пользовался, и задвинула полиэтиленовую занавеску – спрятала. Свитер придется забрать позже. Прошлась той же губкой по штанинам и отправила ее за занавеску к свитеру.

Прошмыгнула в кухню. Перед мистером Ларсеном на столе уже стоял заварочный чайник.

– Что ты делала? – Мама выглядела недовольной. – Лицо грязное, одежда тоже… Ты будто в курином загоне валялась.

Джой открыла было рот, но слова не шли.

– Приведи себя в порядок. И побыстрее!

Когда Джой вернулась, чай был разлит по чашкам, а шоколад распечатан.

– Покажи, – велела мама.

Джой протянула руки для проверки. Мистер Ларсен вступился:

– Ах, Гвен, она же еще дитя. Не беда, если чуток поиграла в грязи. Я уверен, ничего плохого твоя дочь не хотела, верно, деточка?

Джой, не в силах на него смотреть, кивнула и села за стол.

– Угощайся, – предложил мистер Ларсен со знакомой улыбкой.

Внезапно Джой затопил стыд. Она прямо-таки ощущала, как он вонючими желтыми бусинами проступает из каждой поры. Это же мистер Ларсен, улыбчивый, добрый и щедрый… А она, Джой, его подслушивала, ползала неведомо где…

Угри вгрызлись в живот. Джой подняла взгляд на вышивку на стене. «Молчаливый слушатель, внимающий всякой беседе». Да, Джой оказалась молчаливой грешной слушательницей беседы мистера Ларсена. Подлая грешница, которая сунула нос в чужую личную жизнь.

Личная жизнь! Мистер Ларсен – не шпион. Он разговаривал с женщиной, уверял, что любит ее. Кто она? Ни отец, ни мама никогда не упоминали никакой Берил. Судя по тому, что звонки мистера Ларсена были «межогородными», она живет далеко.

Джой знала, что ему не следует любить Берил, раз он женат на миссис Ларсен. Мистер Ларсен нарушал шестую Заповедь. И десятую – если Берил замужем.

Теперь-то Джой понимала, почему он не звонит из собственного дома. Мистер Ларсен совершает ужасный грех. И знает это. Иначе почему не звонит от себя и зачем приносит шоколад?

Она посмотрела на улыбающиеся губы мистера Ларсена и на порванную обертку, фиолетовую с серебром. Шоколад. Это плата

. Мистер Ларсен признается таинственной Берил в любви, а затем дает маме шоколадку.

Джой разглядывала его широкое красное лицо, пока он беседовал с мамой. Может, мистер Ларсен – Сатана, который обманом вовлекает их в грех?

– Держи, деточка. – Мистер Ларсен подтолкнул к ней сладкую плитку, в точности как сделал бы Сатана, искушающий душу. – Ты такой еще не пробовала, сегодня новенькая.

Он указал на обертку с надписью «Темный с клубнично-сливочной начинкой», улыбнулся и подмигнул.

Шоколад был темный-темный, почти черный, двух рядов уже не хватало. Джой подняла взгляд на мистера Ларсена… замаскированного Сатану. «Господи, прошу, не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого».

– Смелее, деточка. Это вкусно, поверь мне.

«Поверь мне». Именно так и сказал бы Сатана, вводя кого-нибудь в искушение и отправляя прямиком к Лукавому. А она, Джой, едва не взяла Его руку и не поскакала беззаботно с Ним по наклонной дорожке. Хотя не только она. Есть же еще мама. И Берил. Возможно, и другие.