Молчаливый полет

Снова о розе и о соловье…Солнце заходит и солнце восходит,С каждой любовью в моей головеСтарая тема, как новая, бродит.Внемлет певцу иронический сад,В пышных руладах солист утопает,Роза кивает ему невпопад,Ибо в гармонии не понимает…Но позабыл он о розе своей —Муки любви переплавлены в звуки,В горне сердечном кует соловейСлавную песню кузнечной науки.Химик чудесный! На наших глазахВот он из жалоб восторг выжимает.Но, к сожалению, в этих садахРозы и в химии не понимают…

1925

От Елены[8]

От Елены до Алены,От казачки сердобольной,Уходил совсем влюбленный,Но и сильно недовольный.На змеиную головкуГолова ее похожа,Вызывающе-неловкоСветит лаковая кожа;С вежливостью бесполезной,С мягкостью, почти излишней,Мне она рукой прелестнойПодает родные вишни…Ах, Елена, ах, Алена,Я же знал, куда я лезу,Я же знал, что раскаленныйХодит шомпол по обрезу;Я же знал, что, словно вору,Мне напомнит про иконуТвой супруг по уговору,

Мой соперник по закону;Я же знал, что в чинном спореНе шепну тебе украдкойО моей сердечной хвори,Выразительной и краткой!Оттого такой влюбленныйЯ смотрел, как перед хатойПродирался через кленыМесяц лысый и рогатый…

11 июня 1927

Еще раз[9]

До пяти часов утра,Под разбитые шарманки,Развевается чадраИ танцуют басурманки.Звонкий бубен, черный глаз…— Вам, горячим. Вам, брызгучим,«Еще много, много раз»,

Как поется, не прискучим…Не проездом ли гостятЖены смуглого султанаИ под вывеской «Багдад»Тешат публику шантана?..То не ада ль маскарад,Не русалочий ли омут,Что горят, да не сгорят,Что плывут, да не потонут?..Если правду вам сказать, —Нами с уличной толкучкиВзяты на ночь поплясатьТри цыганочки-трясучки…Жег ведь Блока черный глаз!Льнула к Пушкину зараза!«Еще много, много раз» —До решающего раза…

Март 1928

Новогодняя полночь

Как любимая женщина, поднят бокал,Беспокойная муть новогоднего пая…Погодите, друзья! В набегающий валПогляди, невозвратный, в былом утопая!Ты же не был никем, умирающий друг,Ты же прихоть и бред календарной таблицы —Дикари в пиджаках, мы столпились вокруг,Мы сожрали тебя, капитан бледнолицый!Благородный потомок бесчисленных дат!Мы ломаем твой катер, от старости ветхий, —Смертной склянкой на скатерти чарки гудятИ, как мертвые чайки, ложатся салфетки…Кто он будет, преемник неведомый твой?Океаном вина, как луна, молчаливым,Он плывет из прихожей — на праздничный вой,На двенадцатый бой с неизбежным приливом…

1928

Этот путь (хроника)[10]