Молчаливый полет

«Сограждане! Вы можете судитьДерзнувшего на небывалый подвигИ оскорбившего своей рукойБогиню, благосклонную к Ефесу.Вы можете неистово пытатьИ, осудив, предать позорной казниЗанесшего над храмом АртемидыКощунственные факелы поджогаИ от стрелы карающих небесНе павшего в минуту святотатства.Но можете ли вы предупредитьСтоустую молву о честолюбце,Разрушившем создание искусстваИ вышней покровительницы нашейХранимую и чтимую обитель?Сумеете ли вы перехватить

Смущенный и подобострастный ропотО муже, сочетавшемся с мечтойПрославиться на долгие столетья,Создать неистощимое бессмертьеИз мимолетного существованьяИ нищенское имя ГеростратаОбогатить проклятием потомства?Не сможете. — Отныне навсегдаПрощай, мое возлюбленное имя,Которое я слышал в сладком детствеИз трогательных матерински устС улыбкою, а в юности певучей —Со стоном страсти от моих подруг.Теки, мое возлюбленное имя! —На крыльях славы о моем безумствеТы разольешься, преодолеваяМоря, и страны, и стремнины рек.

И, разлученный навсегда с тобою,Я буду брошен, как степная падаль,На пиршество сочувственным шакаламИстерзанным и безымянным трупом.Так от сосуда с дорогим вином,Разбитого неопытной рукою,Забытые белеют черепки,А между тем, волной неудержимойОсвобожденная из темной глины,Распространяется живая влагаИ жадную пропитывает землю…Попробуйте ее остановить!Мне думается, собственное имяНи от кого я больше не услышу,Чтоб звуки славы не ласкали ухо,Чтоб в смертный час не облегчали душу

Счастливого носителя его.Но я предвижу, сколько тысяч устНа все лады — с восторгом, и со страхом,И с ненавистью — будут славить имя,Которое я слышал в сладко детствеОт трогательной матери моей,Которое мне в юности звучалоСо стоном страсти от моих подругИ, может быть, которое отнынеНи от кого я больше не услышу…Свершилась бескорыстная растрата,Но страшно расточительной ценой —Судите же прославленного брата,Судите же во славу Герострата,Сограждане, ославленные мной!»

4 февраля 1926

Море[172]

Хлопочет море у зеленых скал,Теснит, как грудь, упругую плотину,Как прядь волос, расчесывает тинуИ бьет слюной в береговой оскал.Как ни один мужчина не ласкал,Ласкает сушу — томную ундину, —Крутясь, откидывается на спинуИ пенит валом свадебный бокал.За то, что рушит алчущую тушуНа мокрую от поцелуев сушу —В нем ищут девки из рыбачьих сёл,Покуда бьет по гравию копытомИ ждет их недогадливый осел,Последних ласк своим сердцам разбитым.

3 марта 1926

Непоставленные вопросы Есенина[173]

Памяти его