Молчание ягнят

— Отправляйтесь в Вашингтон, в Академию, — сказал он, открывая дверь.

— Но я получила инструкции от мистера Крофорда…

— Инструкции вы теперь получаете от меня. Вы больше не подчиняетесь Джеку Крофорду. Вы возвращаетесь в Академию и отныне подчиняетесь тем, кому подчиняются все остальные курсанты, и ваше дело — оставаться в Квонтико, ясно вам? Есть самолет в два десять. Вылетайте этим самолетом.

— Мистер Крендлер, доктор Лектер говорил со мной, после того как отказался разговаривать с балтиморскими полицейскими. Он может снова пойти на это. Мистер Крофорд полагал…

Крендлер закрыл дверь несколько резче, чем это было необходимо.

— Офицер Старлинг, я вовсе не обязан объясняться тут с вами, но послушайте, что я вам скажу. Информация, поступающая от Отдела криминальной психологии, имеет сугубо совещательное значение, так было всегда. И так будет впредь. Джеку Крофорду надлежит в настоящее время быть в отпуске по семейным обстоятельствам. Я вообще удивлен, что ему удается столько делать. Он пошел на глупый риск, скрыв все это от сенатора Мартин, и поделом ему укоротили руки. С его послужным списком и близким уходом на пенсию даже она не очень-то может ему навредить. Так что на вашем месте я не стал бы очень уж беспокоиться о его пенсии.

Старлинг слегка вскипела.

— А у вас что, есть еще кто-нибудь, кому удалось поймать трех преступников, совершавших серийные убийства? Вы знаете кого-нибудь, кто поймал хоть одного? Нельзя допускать, чтобы она сама взялась за это дело, мистер Крендлер.

— Вы наверняка умная девочка, иначе Крофорд и близко вас к себе не подпустил бы. Так вот что я скажу вам: раз и навсегда придержите-ка свой язык, не то весь век прокукуете в машбюро. Да неужели вы не понимаете, что единственной причиной того, что вас послали к Лектеру, было стремление прежде всего получить свеженькую информацию, которую ваш Директор мог бы представить на Капитолийском холме. Никому не приносящую вреда информацию об особо опасных преступниках, сенсацию, «взгляд изнутри» на доктора Лектера… Он раздает эти сведения конгрессменам, как конфетки из кармана, когда пытается протащить увеличение бюджета. И конгрессмены не только с удовольствием поглощают эти сласти — они выносят их из Капитолия и угощают других. Вы попытались прыгнуть выше головы, офицер Старлинг, и вас отстранили от расследования. Я знаю, что вам выдано еще одно удостоверение. Давайте его сюда.

— Но я не имею права проносить оружие в самолет без этого удостоверения, а оружие я должна сдать в Квонтико.

— Еще и оружие у нее, Господи боже мой. Сдайте удостоверение немедленно, как только вернетесь в Квонтико.

Сенатор Мартин, Госсэдж, техник и несколько полицейских собрались у экрана компьютера с модемом, присоединенным к телефону. Отдел идентификации личности по прямой связи передавал отчет о результатах обработки информации, представленной доктором Лектером и введенной в компьютерную систему в Вашингтоне. Шли сообщения из Национального центра здравоохранения в Атланте: anthracosis eburnea вызывается вдыханием костяной пыли при обработке слоновой кости, обычно африканской, для декоративных ручек. В Соединенных Штатах этой болезнью страдают ножовщики.

При слове «ножовщики» сенатор Мартин закрыла воспаленные глаза. Слез не было. Рука нервно комкала салфетку.

Молодой полицейский, впустивший Старлинг в дом, принес сенатору Мартин чашку кофе. Шляпу он так и не снял.

Старлинг ни за что не хотела уйти по-тихому. Она остановилась перед Рут Мартин и сказала:

— Удачи вам, сенатор. Надеюсь, с Кэтрин все в порядке.

Сенатор Мартин кивнула не глядя. Крендлер теснил Старлинг к выходу.

Когда она выходила, молодой полицейский сказал:

— А я и не знал, что ей сюда нельзя было… Крендлер вышел на крыльцо вместе с ней.

— Я очень уважаю Джека Крофорда, — сказал он. — Пожалуйста, скажите ему, что мы все глубоко сожалеем о… болезни Беллы, ну и все прочее, хорошо? А теперь давайте-ка возвращайтесь в Академию и беритесь за работу.

— Всего хорошего, мистер Крендлер.

И вот она одна на стоянке, и голову кружит чувство, что она совсем ничего не понимает в этом мире.

Она смотрела на голубя, который расхаживал под лодками и автоприцепами. Он подобрал арахисовую скорлупку и снова положил ее на асфальт. Влажный ветер ерошил ему перья.

Как жаль, что нельзя сейчас поговорить с Крофордом. Глупость и равнодушие бьют сильнее всего — так он сказал. Используйте это время с толком, и оно закалит вас. Самое трудное испытание: не дать гневу и отчаянию парализовать ваши мысли. В этом суть, от этого зависит, сможете вы руководить людьми или нет.

Да наплевать ей на то, сможет она кем-то там руководить или нет. Она обнаружила вдруг, что ей не просто наплевать. Да в гробу она видела эту работу, если ради этого нужно играть в такие игры.